— Существует, по-видимому, два вида приборов для распыления бактерий, — продолжал Нисидзака. — Прибор типа пневматических опрыскивателей, посредством которых разбрызгивается бактериальная культура, и второй вариант — типа аэрораспылителей. Австралийский медик Барнет сделал любопытные вычисления. Если на высоте триста метров над площадью шесть-семь миль в длину и ширину распылить в воздухе тонну палочек сибирской язвы, то с каждым литром вдыхаемого воздуха в организм будет попадать около ста тысяч спор этой бациллы. Так можно сразу вызвать эпидемию сибирской язвы, которой в естественных условиях люди редко заражаются.
— Вы хотите сказать, что это может стать оружием массового уничтожения? — осторожно перебил его Кохияма, досадуя в душе на то, что Нисидзака ходит вокруг да около интересующего его вопроса.
— Теоретически — да, но существует ещё зависимость от атмосферных условий и стойкости бактерий, так что эффект весьма проблематичен. Впрочем, я, кажется, отклонился от нашей темы?
— Нет, нет, — поспешил заверить его Кохияма, — всё это очень интересно.
— Ну что ж, в таком случае перейдём к вопросу о том, каким образом могли быть получены устойчивые чумные бациллы, о которых говорил господин Тэрада. Только прошу учесть, что мои рассуждения носят чисто теоретический характер. Я могу лишь предполагать, но не утверждать. Ведь сам я никогда этим не занимался.
Нисидзака почему-то вздохнул, придвинул к себе термос и снова заварил чай. Хозяин и гость с видимым удовольствием пили свежий чай из больших, похожих на пиалы чашек. Если бы кто-нибудь сейчас увидел их со стороны, он мог бы принять их за представителей двух поколений, которые несмотря на большую разницу в возрасте, в этот долгий осенний вечер ведут задушевный разговор, — трогательная картина, которую не так уж часто увидишь в наше время.
Нисидзака поставил чашку на стол и продолжал:
— Я думаю, что, скорее всего, устойчивые чумные бациллы получены путём непосредственного скрещивания обыкновенных чумных бацилл с устойчивыми кишечными палочками.
Кохияма вопросительно уставился на профессора. Он отказывался верить. Слишком смелой и неправдоподобной показалась ему эта гипотеза. Такого рода сальто-мортале были, скорее, в стиле репортёра Кохиямы, но отнюдь не такого серьёзного учёного и осторожного человека, как Нисидзака.
— Я, разумеется, предполагаю такую возможность чисто теоретически, — улыбнулся Нисидзака, прочитав удивление на лице собеседника.
— Вы считаете, что устойчивые чумные бациллы могли быть получены от устойчивых кишечных палочек?