Поселившись на плодородной равнине, услаждая себя обильной и вкусной пищей, он растолстел и не помышлял о военных походах. Он даже редко выходил из дворца, который был построен на египетский лад и снабжен особыми отверстиями, поддерживающими постоянное движение воздуха, несущее прохладу. Пять раз в день он садился за стол, уставленный изысканными блюдами, наслаждался ласками своих наложниц. Этого ему было довольно для счастья. Никто не смел ему перечить, ибо гнев старого деспота по-прежнему устрашал всех его слуг. Не угодивший ему умирал с проломленным черепом и отправлялся к другим скелетам в могилу, приготовленную для Неджеха, куда более обширную, чем дома вечности фиванских царей.
— Опять явился, — недовольно проворчал толстяк, увидев перед собой верховного стража по имени Ата.
— Господин, мы не можем больше пребывать в бездействии. Нубийские племена изменили нам, они заключили союз с воинами Яххотеп, и мы…
— Оставь меня в покое, Ата. Перестань суетиться.
Ата, худой высокий, подвижный, не мог устоять на месте от негодования, за что и получил выговор от своего господина. Он был исправным верховным стражем, поддерживающим в городе образцовый порядок.
— Керма — княжество отважных воинов, оно должно постоять за свою честь.
— Забудь об этих мечтах и опасных обольщениях. Наслаждайся жизнью. Кое-кто из моих красавиц прискучил мне, и я с удовольствием отдам их тебе. Они подарят тебе покой.
— Мы слишком давно не интересовались тем, что происходит в мире, — объявил Ата. — Я положил конец нашему неведению.
Толстяк нахмурил брови.
— И как же ты это сделал?
— Мои лучшие воины с риском для жизни пересекли земли, на которых хозяйничают египтяне, прошли через пустыню и достигли Авариса.
— Я никому не давал права на подобные действия, — возвысил голос правитель Кермы.
— Не сомневаюсь, что вы одобрите их, господин. Конечно, вы были вправе медлить и выжидать, но настало время укрепить нашу дружбу с гиксосами и отобрать обратно потерянные земли.
— Ты сошел с ума, Ата!
— Мои посланцы сообщили владыке гиксосов, что Керма возобновляет войну против Египта.
Толстяк потерял дар речи от возмущения.
— Как ты посмел?..
— Я уверен, что вы одобрите мои действия, — повторил верховный страж.
— Ты ошибся, жалкий выскочка!
— Тем хуже для вас, господин!
Ата вонзил меч в толстое брюхо Неджеха, опозорившего в его глазах имя владыки.
С угрожающей медлительностью толстяк поднялся со своего ложа.
— Да я тебя раздавлю, подлый червь!
Забыв о смертельной ране, он надвигался на Ату, а тот отступал в растерянности. Как этот бурдюк мог еще двигаться?