— Чару находится на земле, которая пока еще подвластна гиксосам. Нет сомнения, что Хамуди собирает в Сиро-Палестине могучее войско. Нам тоже нужно готовиться к последней, решающей битве.
— Готовиться к битве — твое дело, фараон Яхмос. Я дала слово помочь несчастным в Чару как можно скорее.
— Умоляю, послушай меня один-единственный раз! Не рискуй своей жизнью. Египет нуждается в тебе! Египет и твой сын.
Царица с нежностью обняла Яхмоса:
— Не беспокойся обо мне. Чару находится на границе земель, где пока еще хозяйничают гиксосы. Со мной отправятся Усач и Афганец с двумя отрядами колесниц. Если крепость окажется сильнее нас, мы будем ждать тебя.
— Держитесь! Держитесь! Хорошо говорить «держитесь», а как это сделать? — возмущался хананей, главный военачальник Чару. — Где у нас оружие? Где воины? Хамуди позабыл, что после падения Авариса враг нападет на нас первых!
Хананей привык жить в безопасности за стенами крепости и иметь дело с безответными узниками, которых он отправлял умирать в болота. Он вовсе не хотел воевать и терпеть тяготы осады.
— Не стоит так беспокоиться, господин! — успокаивал его помощник. — Правитель гиксосов собирает сейчас войско, и очень скоро оно пойдет в наступление.
— Но пока нам грозит опасность. Какие вести из Дельты?
— Нечем вас порадовать. Боюсь, как бы фараон и царица Яххотеп не завладели ею целиком и полностью.
— Покориться женщине! Какой позор для гиксоса!
Начальник крепости в ярости топнул ногой и больно ею ударился.
— Военное положение! — отдал он приказ. — Лучники на стенах и башнях не смыкают глаз ни днем, ни ночью.
Через крепость Чару проходил торговый путь из Ханаана. Она служила одновременно и заставой для сбора пошлин, и складом для товаров. С ее стен видны синие озера Баллах и Манзала, песок пустыни, зелень равнин. Невдалеке плескались воды канала, тянувшегося от Нила.
Встревоженный начальник крепости произвел смотр войскам, проверил запасы оружия и пищи. Конечно, оснований для беспокойства пока не было, крепость продержится не одну неделю. Но стоит ли подвергать себя таким испытаниям, когда к тебе все равно никто не придет на помощь? Хананей со слепой преданностью служил Апопи, но нового правителя Хамуди презирал за корыстолюбие, торговлю опиумом и за то, что тот ни разу не участвовал в боях.
— Египтяне приближаются, господин, — сообщил помощник дрожащим голосом.
— Много их?
— Да. У них много колесниц и передвижных лестниц.
— Всем воинам занять свои места!
— Серьезная штуковина, — сказал Афганец, глядя на крепость Чару. — Но по сравнению с Аварисом пустячок.