– Знаю, что явился для тебя рановато, но вижу, ты уже встала…
– Зачем пришел?
– Соскучился, – просто объяснил Олег, помахивая у нее перед лицом букетом. – Может, возьмешь уже цветы? Завянут.
– Верни назад в цветочный, скажешь – девушка забраковала!
Олег великодушно простил ей этот выпад.
– Ну, Люсь, иди сюда, я так по тебе соскучился… Ну хватит уже психовать! Подулись и будет. Я дал тебе время перебеситься. Понимаю, ты натура тонкая, творческая, но всему же есть предел…
– Олег, – устало сказала она. – Мы давно все обсудили и обговорили. Не начинай опять.
Гость, как обычно, не слыша то, что он слышать не хочет, принюхался:
– Ох, как кофе-то пахнет! Напоишь?
– Нет.
– Почему? – удивился он, норовя разуться.
– Кофе кончился.
Оба обернулись на этот низкий голос.
Глеб стоял, упершись рукой в косяк кухонной двери. Мила мысленно ему зааплодировала: смотрелся парень агрессивно-хозяйски. Да и вообще… смотрелся. Рукава майки не скрывают крепких мышц, тело обманчиво расслаблено, взгляд исподлобья. Надо будет такую позу вставить куда-нибудь…
– Люся, что это еще за явление?!
– Мила, это кто?
Мила оскалилась.
– Это Олег, мой бывший… хм… Бывший. А это – Глеб.
"Настоящий" не прозвучало, но подразумевалось. Мила не смогла расшифровать взгляды мужчин, но, похоже, те друг друга распрекрасно поняли. Олег демонстративно повернулся к предполагаемому сопернику спиной, сказал вполголоса:
– Люсь, у тебя явно ранний климакс. Только в определенном возрасте женщины начинают интересоваться мальчишками. Ну да бог тебе в помощь!
Мила молча и широко распахнула перед ним дверь – Олег перешагнул порог, повернулся, намереваясь напоследок добить чем-нибудь эдаким, Мила не дала:
– И тебе попутного ветра. И перышка – в зад!
И громко хлопнула дверью.
– Очень… поэтично, – оценил Глеб.
Мила злобно фыркнула:
– Пусть зайдет через пару часиков, сочиню целую поэму!
Подхватила забытый букет и пронеслась мимо него на кухню. Глеб едва успел посторониться. Думал, она эффектно выбросит цветы в окошко, но практичная Мила наливала воду в цветастую вазу. И то верно, с паршивой овцы – то есть, с паршивого любовника – хоть шерсти клок.
Зверь неудовлетворенно шевелился в нем – не дали разобраться с соперником, посягнувшим на его территорию! Хотя сам Глеб не сразу решился выйти в коридор – лишь когда услышал безнадежные нотки в голосе хозяйки. Так говорят, когда уже все сказано-пересказано и все впустую, и разговорами тут уже не поможешь…
Глеб посмотрел в ее независимо-прямую спину. Думает, он будет ее расспрашивать. Еще чего не хватало! У него своих проблем выше крыши, подумал он и тут же спросил: