– Думаешь, он где-то здесь? До сих пор?
– Стройку обыскали, – повторил Глеб слова Ревы. Тот уверял, очень тщательно, но Глеб почему-то казалось, что тот все еще здесь.
Вот теперь Миле стало страшно. А ведь поначалу было так… забавно, слегка боязно… точно они играют в игру под названием "осмотр места происшествия". Здание таращилось на них проемами с выбитыми кирпичами, наблюдало темными провалами фундаментов, множеством почти неразличимых в крошеве камней и плит ям. Поглядывая по сторонам, Мила старалась держаться поближе к Глебу и потому просто наткнулась на него, когда тот резко остановился.
– Ой! Ты что?
Глеб стоял неподвижно, смотрел себе под ноги: лицо напряженное, ноздри раздуваются. Сказал негромко:
– Здесь.
Мила поняла его сразу, окинула быстрым взглядом ничем не отличающийся от других пригорок, заросший упрямой жесткой травой, пробивавшейся сквозь цементный мусор. Взгляд упорно цеплялся за ржавые пятна – но с таким же успехом это могли быть искрошившиеся кирпичи.
– Ты уверен?
Глеб еле заметно кивнул. Запах. Запах ужаса и крови… После полиции здесь потолклось немало народу, да вон хотя б те же паркуровцы. Местная достопримечательность, а как же! А потом еще пару раз прошел дождь.
Но запах черного ужаса остался… И остался еще один. Глеб медленно повернул голову. Сквозь закрытые веки след горел редкими кляксами: словно пятна пролитых чернил. Нюхач взял его и потерял в развалинах. Интересно, получится ли у него самого? Глеб повернулся, шагнул с по-прежнему с закрытыми глазами. И вздрогнул от прикосновения.
Людмила встревожено заглядывала ему в лицо.
– Глеб, с тобой все в порядке?
Да, правильно, не сейчас. И уж точно – не с ней. Глеб неопределенно повел рукой.
– Ее нашел бомж. Услышал за забором звонок сотового, полез… Он, кстати, говорил, что они сюда избегают ходить – уж больно место нехорошее. Почему, не смог объяснить.
Оба почти синхронно повернулись и смерили глазами забор. Здесь он был еще выше.
– Зверь – ну или человек – должен быть очень сильным! Перетащить сопротивляющуюся женщину через такой заборище… – Мила качнула головой.
– Он мог ее оглушить.
Или убить сразу на тротуаре, а на стройке не спеша продолжить "разделку".
– Проведем следственный эксперимент? – предложила Мила. – Ну-ка, перекинь меня через забор.
– Сдурела?
– Ну, Гле-е-еб, что тебе, жалко, что ли? Гляди. Вот я валяюсь оглушенная… – Мила в самом деле, не выбирая места, улеглась на землю и раскинула руки. – Давай, тащи.
– Мила, ну что за детский сад? Вставай!
Та приоткрыла один глаз, закрытый для убедительности.