А, да, овечка забыла проблеять жалобно: "ОЙ, ОБНИМИ МЕНЯ, МНЕ ТАК СТРАШНО!"
…Мила проснулась от глухого вскрика в соседней комнате, впрочем, сразу вспомнила, кто у нее в гостях. Слышала, как Глеб вскочил и рыщет по комнате, потом – пиликанье телефонной трубки.
– Вы видели его?! Да какой четвертый час ночи! Ваши наблюдатели видели его? Что значит – не мое дело? Он был там, я знаю! Ну так позвоните им!.. да, прямо сейчас позвоните! Или дайте мне их номер… ну сами! Так я перезвоню?
Мила закуталась в простынь и осторожно подошла к двери. В наступившей тишине было слышно, как громко и быстро Глеб дышит. Снова пиликанье клавиш:
– Ну? Как не видели? Что значит – не было? Говорю, он там был! Ну так вызовите Нюхача! Слушай, я знаю, что говорю! Это правда! Ну…
Собеседник, видимо, бросил трубку, потому что Глеб нецензурно выругался и со всей силы рухнул на диван. Между прочим, диван старенький, Мила все собиралась его сменить; если каждый псих будет так на него падать, ей все же придется скоро раскошелиться… Мила сунула нос в гостиную.
– Разбудил тебя? – спросил Глеб, не оглядываясь. – Извини.
Он сидел на диване, спиной к ней, и перекидывал из руки в руку телефонную трубку. Подошедшая Мила поймала трубку в воздухе – опять ее имущество в опасности! – и села рядом.
– Что случилось?
– Я звонил Реве.
– Зачем?
– Я знаю, что тот был на стройке. Только что.
– Откуда?
Глеб покосился на нее.
– Ты не поверишь.
– Ну не поверю и не поверю. Откуда?
– Я видел сон…
…как он проник в свою разграбленную нору – люди утащили всю его старую добычу, его игрушки, наследили так, что он нескоро сюда еще вернется, пока не пройдет их вонь… а вот этот запах – он даже заурчал от наслаждения – этот запах, эта кровь… он лизнул след на стене, ощутив вкус крови вместе со вкусом несъедобного цемента… и взвыл торжествующе и беззвучно…
– Ты ничего не слышал? – встрепенулся наблюдатель, залегший на втором этаже недостроя.
– Нет, – напарник, привстав, закрутил головой. Зевнул. – Утро уже.
А прямо под ними, неслышный и невидимый, скользил тот…
– И часто ты видишь такие сны?
– Нет.
Только когда познакомился с тобой. Ведь тот убивал и прежде, но Глеб никогда не просыпался в поту от таких реальных сновидений. Что-то послужило катализатором…
Кажется, мысли у них текли параллельно, потому что Мила спросила:
– А когда ты у меня заночевал… э-э-э, кажется, во второй раз, со счету сбилась… ты говорил, у тебя кошмар; тоже снилось что-нибудь подобное?
– Да.
– Про… меня?
– Да.
И про него самого. Но эти ощущения – как трепещет и подается под зубами горячая плоть – его, или того, терзавшего женщину?