Вернулся к себе в кабинет Азларханов крайне озадаченный — о работе не могло быть и речи, да и нездоровилось что-то. Что крылось за всем этим? Каким орудием он был в руках у Японца? Что тот еще затеял и почему нежелательно или даже опасно появляться ему в соседнем областном городе, где он долго пробыл прокурором?
Опять у него вопросов оказалось больше, чем ответов.
Он не сомневался, что Шубарин действительно был на прошлой неделе на могиле его жены и, как человек деятельный, наверняка с кем-то договорился об уходе, оставил деньги. Не сомневался он и в том, что и цветы появятся на могиле в годовщину, как обещано, и самые роскошные, а не жалкие жестяные венки от общественности, что увидел Азларханов, когда появился в первый раз на кладбище. Почему-то казалось Амирхану Даутовичу, что умри он сейчас — неожиданно, скоропостижно, от сердечного приступа, — похоронят его Шубарин с Файзиевым с подобающим вниманием и наверняка положат рядом с женой. Не исключено, что братья Григоряны сделают еще один, возможно, даже общий для них с Ларисой, памятник, и для этого найдутся и деньги и время, которого так не хватает этим деловым людям. И поминки справят как положено, и добрые слова какие-нибудь скажут, и на могилу хоть однажды, но заглянут. Сами проверят, все ли в порядке с так много знавшим прокурором.