Впрочем, в глубине души отец не был недоволен, что его сыновья осознают свое призвание. Он — первый моряк в своей семье. В юности пас коров и, только повзрослев, принялся гоняться за рыбой, вступив в команду на парусник — шхуну без мотора. И это вовсе не столько для улучшения своего повседневного рациона — он всегда предпочитал свиное сало попойке, а для того, чтобы придать шик существованию и удовлетворить темный инстинкт, толкавший его к риску. Потом, море никому не принадлежит, а вот любым клочком самой паршивой земли обязательно кто-нибудь да владеет, и уж этот владелец заставит вас попотеть на своей земле в его пользу, не оставив вам ни малейшей надежды, что когда-нибудь вы сумеете выкупить ее для себя. К тому же рыбаки образовывали общину одновременно более свободную и в то же время теснее их сближавшую, чем крестьянская среда. Их жизни подвергались ежедневно одинаковому риску, который стирал ранговые различия и не оставлял места для скаредности, проистекавшей из земельной зависимости. Вот примерно что думал Дугэ, а вероятно, и еще что-то, о чем он не говорил, да его и не вынуждали пускаться в откровенности, всем была хорошо известна его молчаливость. К тому же поговаривали, что у этого человека были сложные отношения не только с живыми существами. Подите-ка разберитесь во всей этом.
Когда он прибыл с полей, ему пришлось вытерпеть насмешки, которыми моряки охотно осыпают воителей с земляными червями, тех, кого на берегу именуют «деревенщиной», то есть выходцами из деревень. Немало ухмылок выпало на его долю по поводу неуменья вязать морские узлы. Он спокойно отшучивался, продемонстрировав, как ни в чем не бывало, перед изумленными и даже восхищенными рыбаками бычий узел. Но однажды, находясь у тетушки Леонии, он все же потерял терпение, когда конторский писака начал рассказывать анекдоты, оскорбительные для крестьян. Во мгновенье ока рассказчик анекдотов очутился распростертым на полу, а его сабо взлетели разом до самого потолка. После этого Дугэ получил прозвище Ветряная Мельница. И уж никто в порту не зубоскалил больше по поводу коровьей привязи. К тому же Дугэ скоро доказал свою ловкость и полезность на борту судна, да и любые волны ему были нипочем. Во время редких вспышек гнева он облегчал душу, громким голосом утверждая, что лучшие моряки происходят из крестьян, а утверждение обратного — сплошная чушь. Чертов Дугэ, восклицали моряки, хлопая себя по заду и переходя на другую тему. В конце концов он сам позабыл, что более двадцати лет обрабатывал землю. Но именно тогда закалилось его сердце.