- Товарищ Командор и Мастер Большого Костра! Пионеры-синегорцы Рыбачьего Затона собрались по вашему сигналу. Рапорты приняты и занесены в книгу. Зеркала проверены. Костер зажжен.
Капка поднял было руку для ответного салюта, но, не донеся ее до головы, тяжело махнул.
Да ладно уж... - тихо произнес он.
Валерку покоробило это пренебрежение к обычаям. Совсем по-другому, не так, не таким голосом, не теми словами должен был ответить командор.
Все молча прошли к пещере. У входа ее Кира Степушкин, почетный Хранитель Огня, уже разжег костер. Он еле заметно тлел под ржавым листом жести, потому что время было военное и нельзя было палить огни - в районе проводилось затемнение, даже бакенов не зажигали на ходовом русле Волги. Ветер загонял дым костра в пещеру, ело глаза, но закон есть закон, обычай свят, и мальчики молча расселись вокруг небольшого возвышения, которое громко называлось Круглым Столом. Тимка стал у выхода па часах.
- Ребята...- начал тяжелым, осипшим голосом Капка.
"Плохо дело! Сейчас откажется", - подумал Валерка.
- Ребята, я сейчас вам... - Капка запнулся.
"Решил, все кончено", - догадался Черепашкин.
- Ну... мне приходится, - продолжал еле слышно Капка, - мне вышло сказать вам плохое...
Все замерли.
Капка опустил голову.
- Арсения Петровича убили, - проговорил он быстро, и горло у него перехватило.
- А-а-а! - глухим стоном прошло но кругу.
И стало ужасно тихо. Каждому казалось, что сердце его во мраке колотится о стены пещеры. Потом кто-то, еще словно надеясь, спросил осторожно:
- Капка, ты правду говоришь?.. Ты верно это знаешь?.. Может, неизвестно еще... А, Капка? Может, это не так...
Но Капка замотал низко опущенной головой.
- Мне его мать из Саратова письмо написала. Ей похоронную уже прислали, сказал он.
Было темно, и дым очень ел глаза, и некоторые всё откашливались.
- Ребята, - заговорил опять Капка, - конечно, горе. И даже очень большое. Хуже уж некуда. Таких, как Арсений Петрович, мало где сыщешь. А коли найдется, так для нас все равно лучше Арсения Петровича никто на свете не будет.
Он помолчал некоторое время. Было тихо в пещере. Костер у входа угасал. Кто-то опять коротко и тяжело ахнул в темноте.
- Ребята, - голос Капки зазвучал вдруг твердо и громко, - только давайте мы дела не бросим. Сами уж как-нибудь. Одни... Я тут намедни отказываться думал. То забыть. Глупости это. Раз и навсегда. Если когда манкировал чего, пусть каждый скажет прямиком: так, мол, и так. Коли в чем виноват - то же самое. Буду знать и сделаю как надо, как следует. Но дело бросать - это хуже еще, чем память Арсения Петровича позабыть. Значит, надо дело делать. Вот, по-моему, как. Это, я считаю, до осени так, до школы... А как в школу пойдете, так там, конечно, уже другой разговор...