Плотников вскинул голову и посмотрел на мальчика.
- А он тоже давно у нас, - сказал Капка.
- Да ну! - обрадовался Плотников, но спохватился и осторожно взглянул на Ангелину Никитичну.
- Его, как лучшего шахматиста, приняли, и он кружок у нас вел. И вообще подходит.
- Да, только... - начал было Тимсон, впервые подав голос за все это время, но тут же замолчал и покачал головой.
- Тимка! - прошипел Валерка.
- Молчу, - сказал Тимка.
- Ну, в чем же дело? - заметно обеспокоился Плотников.
- Дома его больно уж строго держат, - пояснил Тимсон, - чуть на лодке уже сразу не пускают. Боятся. Что мы его, топить собираемся, что ли?
Плотников от всей души расхохотался. Засмеялись и все другие.
- Ну, а все-таки, что же это за игра у вас была, откуда затонские синегорцы имя приняли и почему у них герб такой? Кто скажет?
- Это пускай Валерий расскажет, он вместе с Арсением Петровичем целую историю написал, когда прошлое лето в лагере были... У нас там даже самодеятельность когда проводили у костра, Валерка выступал с этим. И мы после поклялись, что будем так действовать.
- Рассказать? - Валерка вопросительно посмотрел на всех.
- Очень интересно. Послушаем.
И Валерий Черепашкин рассказал товарищу Плотникову, начальнику школы юнгов и директору Судоремонтного историю Трех Мастеров.
Глаза его блестели, нежные щеки покрыл лихорадочный румянец, он вскакивал, размахивал руками и рассказывал о Синегории, о людях с Лазоревых Гор, о страшном нашествии Ветров, о короле Фанфароне, о злом Ветрочете Жилдабыле. Голос Валерки задрожал, когда он описывал, как Амальгаму, прекрасного Мастера Зеркал и Хрусталя, бросили в темницу.
Он перевел дыхание и замолк.
- Ну, ну! И как же дальше было? - спросил с интересом Плотников.
- Сейчас, - сказал, переводя дух, Валерка. - Сейчас расскажу дальше...
Черепашкин прислушался. На поле давно уже бухал мяч и раздавались трели судейского свистка. Кто-то вошел в кабинет и напомнил товарищу Плотникову, что матч продолжается. Вторая половина игры уже началась, надо идти на места.
Плотников с сожалением встал.
- Ах ты беда! - проговорил он. - На самом интересном месте! А надо идти. Ну, когда-нибудь доскажешь. Непременно. Очень хочется знать, как это все там у вас в Синегории в конце концов получается. Спасибо, товарищи... Так Юрка мой, говорите, тоже? Синегорец? Да? Скрывал, свиненок... Ну что ж, если сыну такое доверие оказываете, то, надеюсь, и отца не обидите. Идет?
Он крепко пожал руки всем троим синегорцам, задержал руку Капки, хотел что-то сказать, должно быть, но передумал, похлопал Капку по плечу, шумно вздохнул и пошел к выходу.