Потом – исламские экстремисты, сориентировавшись и оправившись от полученного удара, видимо, получив какое-то пополнение, перегруппировав ряды и получив указания сверху, начали террор против тех, кто все же пошел работать, и с этой идеей пришлось временно распрощаться. Сейчас людям, сидящим в лагерях, просто раздавали гуманитарку, кормили, как могли, и они были предоставлены самим себе. Знаю, насколько это плохо, еще на корабле нередко старые боцманы говаривали, что бездельничающий матрос хуже дезертира, но пока ничего поделать невозможно. Пока все есть так, как есть.
Еще одна проблема – автомобили. Улицы повреждены, поток транспорта напоминает бурную реку с заводями, нормальное движение налажено только на центральных магистралях, на остальных заниматься этим некому, да и опасно – постовой все равно что мишень. В итоге – машины с минами оставляют на людных улицах, мотоциклисты-убийцы дают очередь по толпе или по солдатам и срываются с места…
Пока двигались, в окно я не смотрел. Насмотрелся. Был у меня с собой ноутбук, но и его я не включал. Думал, пока есть возможность. Это очень, кстати, важно – иметь время и место, чтобы спокойно подумать. Многие необдуманные поступки совершаются только потому, что элементарно некогда подумать над тем, что ты делаешь.
Иногда поражаешься тому, как быстро рушится цивилизация, как легко людей превратить в зверей и как недалеко мы ушли от Средних веков, когда казнили, убивали и кровь лилась рекой. Как легко люди, у которых была работа, было какое-то положение в обществе, пусть и небольшое, – меняют это все на кровавый хаос. Позавчера я вынужден был потерять полчаса своего времени (не скажу, что драгоценного, но за эти полчаса тоже что-то можно было сделать) на интервью нескольким журналистам, в том числе иностранным – приличия надо было соблюдать, мы должны были вести себя как цивилизованные люди в цивилизованном месте, чтобы рассчитывать на инвестиции и восстановление нормальной жизни. В числе прочих испанским журналистом был задан вопрос… точнее, не вопрос, это была реплика на мое высказывание. Вопрос был такой – может быть, люди здесь просто хотели справедливости, поэтому и пошли на это? Я ответил довольно резко, в том смысле, что миллион погибших – слишком большая плата за любую справедливость, а вот сейчас в моей душе поселились сомнения…
Я видел этот режим, хоть и находился здесь довольно непродолжительное время, причем в отличие от всех тех, кто здесь жил, меня защищал дипломатический иммунитет. Этот режим нельзя было назвать однозначно злодейским – шахиншах Мохаммед многое сделал для страны, он не мог не воровать, даже наверняка воровал, но при этом он развивал страну. Даже в каком-то смысле пинками – он брал своих подданных, погрязших в многовековом сонном царстве, за шкирку и пинками гнал их туда, куда они не хотели идти – в цивилизацию. От лачуг – к квартирам в многоэтажных домах, от грязных базаров – к торговым пассажам