Потом Томазино и его друзья, что-то вроде бригады, с которой они на Сицилии ремонтировали дома, стали наемными убийцами, sicario на службе одной из организованных преступных группировок, сложившихся в Ватикане. Ничего такого они в этом не видели – ведь к ним пришли друзья Отца, а их просьбу они не могли не выполнить, долг следовало отдать даже мертвому. Тем более друзья Отца хорошо к ним относились, у них были и кров, и пища, и работа. А убивать… просто это было для них слишком обыденным, чтобы они задумались над тем, какие страшные преступления они совершают. Они были простыми деревенскими парнями с Сицилии, и задуматься над тем, какой круг ада ждет их, следовало бы тем кардиналам из Рима, которые отдавали приказы убивать. Ведь эти знали, что творили, отлично знали.
Все казалось простым – враг, наверное, уже спит. Он войдет и выстрелит по человеку, лежащему на кровати. Посмотрит на него – и уйдет.
Ключ вошел в замок, Томазино повернул его, толкнул плечом дверь и шагнул внутрь, вскидывая обрез. Ему потребовалось две-три секунды, чтобы понять – его врага нет, он ушел.
– М-м-м-м… – промычал Томазино, стараясь сдержать злобу и успокоиться.
В следующее мгновение он услышал шум за спиной и понял, что враг – сзади. Он и в самом деле так хитер, как предупреждал брат Карти, он настоящий дьявол, если он смог убить Отца, мудрого и осторожного человека.
Но его, Томазино, он не застанет врасплох.
Развернувшись, Томазино шарахнул в дверной проем из лупары, рукоятка привычно рванула руку. Для более слабого человека это могло закончиться вывихом кисти, но Томазино был не из слабаков. Выстрел из двух стволов разом ослепил, оглушил Томазино – и он окончательно слетел с катушек. У него в кармане были патроны, но вместо того, чтобы перезарядить обрез, он с рыком кинулся в коридор, намереваясь задушить врага голыми руками.
Я повернулся, чтобы встретить угрозу лицом, выставил вперед вооруженную осколком стекла руку – подняться на ноги я уже не успевал, потерял бы темп. В коридоре мерзко пахло порохом, пылью, еще какой-то гадостью. Можно было ударить врага ногой, можно было метнуть в него осколок стекла, но, поворачиваясь, я наткнулся локтем на что-то железное. И подхватил это, бросая раскровенившее руку стекло.
Автомат! СТЭН, мы проходили его на уроках по изучению оружия вероятного противника. Магазин примкнут, предохранитель…
Один из убийц выскочил в коридор – я поразился тому, насколько он огромен – под потолок, тяжелее меня на сорок, а то и пятьдесят килограммов. Он что-то прорычал и ринулся на меня как раз в тот момент, когда я вскинул автомат и открыл огонь. Выстрелов слышно не было, в какой-то момент мне показалось, что автомат неисправен, но он дергался в руках, выплевывая в здоровяка пулю за пулей. Он сделал шаг, потом еще один шаг, а потом обрушился на меня, на нас – всем весом, уже мертвый…