Может быть, Ульянов был в чем-то прав[35].
Но – ничего. Шалите, господа. Не Ульяновы – восстановим.
Вертолет коснулся земли своим шасси, пилот не стал глушить турбины. Поползла вниз аппарель, кроме меня на вертолете летело еще двадцать тонн груза. Его надо разгрузить, потом вертолет дозаправится в Мехрабаде и полетит обратно.
Я поблагодарил экипаж, спустился на персидскую землю по трапу – прыгать как раньше, я не могу и возможно – уже никогда не смогу. С горечью посмотрел на изуродованный сад, на закопченные стены посольства – здесь было что-то вроде исламского комитета, потом они разбежались, когда стало понятно, что армия взяла город и сопротивление бесполезно. Через испачкавшую стены черную копоть проступали написанные на фарси лозунги. Я не знал, что здесь было написано, и не хотел знать.
Люди занимались своим делом. Чуть в стороне – несколько голых по пояс казаков сноровисто орудовали лопатами, наполняя землей большие, армированные стальной обвязкой мешки. Это HESCO – идею подсмотрели у англичан, здравая идея, быстро и выходит на порядок дешевле, чем применяемые раньше для защиты территорий бетонные блоки. Бетон мы найдем куда деть, и без этого предстоит много, очень много работы.
– Равняйсь! Смирно! Равнение – на старшего!
Побросав лопаты, казаки и, как оказалось – гвардейцы из бодрствующей смены, выстроились в некое подобие строя – по пояс голые, но с оружием. Оружие лежало рядом с ними, на листе брезента, расстеленном рядом с ямой, из которой добывали землю.
Почему-то стало… сентиментальным становлюсь.
– Здравствуйте, казаки! Здравствуйте, гвардейцы!
– Здравия желаем, Ваше Высокопревосходительство!
В одном из усатых богатырей я опознал…
– Здравствуй, поручик Скобцов. Или уже не поручик?
Двухметровый гвардеец, тот самый, который охранял меня во время визита в соседнее, почти не пострадавшее от действий толпы британское посольство, неловко протянул мне грязную, испачканную в земле руку.
– Так точно, господин вице-адмирал, еще поручик.
– Ничего. Живы остались, и слава Богу. А звания будут.
– Так точно… – смутился Скобцов.
– Звания будут… – в задумчивости повторил я, – тем, кто жив останется. Здание саперы проверяли?
– Так точно, с собаками. И в подвал заходили, господин вице-адмирал.
– Это хорошо. С нами Бог, господа!
– С нами Бог, за нами Россия!
Мой кабинет – кабинет, который какое-то время был моим, – оказался выгоревшим дотла. Пахло какой-то химической дрянью, до сих пор стойкий, не выветривающийся запашок. Жгли специально, чтобы сюда не вернулись.
А вот же – вернулись. И не уйдем.