- Гелиот! – снова воскликнула Правительница.
- Слушай, если тебе не нравится мое мнение, чего звонишь тогда!? – стал раздражаться юноша.
- Прости, - прошептала Вера. – Спасибо.
Гелиот повесил трубку.
- Госпожа, вам письмо! – произнес высокий светловолосый юноша, заходя в просторную комнату на втором этаже поместья семьи Фицберг на юге Германии.
Элиз вскочила с кресла и подлетела к рабу. Он держал в руках белый конверт, на нем красивым почерком было написано ее имя.
- Только что принесли от Кронов, – добавил он.
Элиз вырвала конверт у него из рук.
- Иди! – приказала она.
Юноша послушно удалился.
Элиз прижала конверт к груди. Она присела на край дивана и еще минут пять просто сидела с ним в руках. А вдруг там отказ? А если запрет снимут? Сердце бешено билось в груди, даже дыхание сбилось.
Элиз медленно вскрыла конверт, развернула белоснежный лист бумаги и стала читать:
«Дорогая Элиз.
Я очень хочу, чтобы ты смогла меня понять! Решение далось мне нелегко. Иногда жизненные ситуации складываются так, что то, что мы сильнее всего желаем, приходит к нам, но не сразу. И в этот раз именно так.
Я клянусь тебе, что когда-нибудь обязательно сниму запрет, но не сейчас. Мои решения не всегда зависят только от меня. Твое положение и твоя мольба ясна и близка мне, но я говорю «нет».
Еще ближайшие сто лет запрет не будет снят, и я прошу тебя не пытаться изменить мое решение или попытаться повлиять на него. Агрессия может вызвать ответную. Тогда нам будет сложнее находить общий язык в будущем.
С надеждой на понимание Вера, Хранительница Кронов
P.S. Это неофициальное письмо, только для тебя. Надеюсь, ты меня поймешь!»
Элиз перечитала письмо еще раз. То, что ей снова отказали, не укладывалось в голове. Она ведь душу перед ней вывернула, рассказала о самом сокровенном, о своем безутешном одиночестве. Она была уверена, что Вера снимет запрет. Она ведь там, в лесу, была тронута, это было видно! Что же случилось? Что?
- Лживая тварь, - прошипела Элиз.
Она скомкала письмо и швырнула его на пол. Но никак не могла смириться с правдой. Она подскочила, снова схватила письмо, развернула его и принялась перечитывать. Все верно, ей отказали, запрет в силе.
Боковая улочка Невского проспекта в Санкт-Петербурге была полна машин и безостановочно снующих туда-сюда людей. Юноша стоял около входа в гостиницу «Метрополь», его пустой взгляд был устремлен вдаль. Суета города обычно выводила его из себя, но сегодня, здесь в хаосе и шуме, мысли, наконец, стали ясными. Шоры, закрывающие глаза, спали, он четко видел цель сегодняшнего поступка, он отдавал себе отчет о последствиях, и был к ним готов.