- Фью! - засвистел Чудинов.- Лыко-мочало, опять завел! Ведь мы, по-моему, договорились с тобой раз и навсегда. Уговор дороже денег.
- К черту уговор!
- А ты у меня поговори еще, пока я не погнал тебя в три шеи! Так и вылетишь!
- Но, но, еще посмотрим, кто вылетит!
- Да ты, старик, с кем это говоришь? Я тебе сейчас напомню! - И Чудинов с кровожадным видом двинулся на меня, засучивая рукава.- Думаешь, кончился чемпион? Бывший? Сошел? Не гожусь? С такими-то хлюпиками... Ну, как тебя вольноамериканским методом или приемом самбо? Заказывай сам.
Не знаю, какой метод применил Чудинов, но через мгновение я уже был распростерт на диване, а на ногах у меня, легонько подпрыгивая, держа меня за руки, сидел Степан.
- Ну, будешь еще когда-нибудь поднимать тот разговор?
- Буду. Это глупо, честное слово! Все равно, я же знаю, что это ты тогда меня спа...
В передней раздался звонок и сейчас же второй, нетерпеливый, настойчивый.
Чудинов разом соскочил, обеими руками подхватил меня под мышки, оправил и утвердил в вертикальном положении.
- Это Алиса. Пришла объясняться. Звонила днем, что придет. Выкатывайся живо отсюда. Чудачка, думает, что все дело только в ней одной. Совсем зазналась, дуреха!
Он сунул мне в руки шапку, быстро помог одеться, натаскивая на меня пальто, стал открывать дверь.
- Хорошо,- сказал я негромко,- ладно, уйду, но мы с тобой еще поговорим.
Лицо Чудинова стало непроницаемо жестким. Очень тихо, но внятно он произнес:
- Евгений, ведь мы, по-моему, условились не возвращаться к этому? Честно заявляю: если опять хоть заикнешься - вот тебе бог, а вот порог!
Распахнулась входная дверь и впустила высокую, изящную брюнетку в кокетливой лыжной шапочке. Все - и эта неизвестно на чем державшаяся воздушная пуховая нашлепка на голове, и очень узкие, остро заглаженные в складки голубовато-серые брючки, и слишком короткая, вычурно-модная курточка,- все настойчиво заявляло, что вошедшая принадлежит к миру спорта, посвящена во все его тайны и вхожа в самые его высшие сферы. Она была хороша, Алиса Бабурина. Резковатая в движениях, худощавая, стройная. С деланным безразличием она окинула меня затаенно-внимательным взглядом и словно сперва не узнала.
Что толковать, она была хороша, но уж больно все в ней, как говорится, шибало в нос крикливой, показной стороной спорта.
Я не раз убеждался, что чем больше у человека внешних примет, подчеркнуто сообщающих о его занятиях, тем меньше он стоит в таковых на самом деле. Большей частью очень уж кудлатые художники в специально сшитых свободных блузах оказывались на поверку бездарными мазилами; молодчики, рядившиеся в костюмы особо спортивно-мужественного покроя, частенько проявляли себя слабосильными слюнтяями с бабьими капризами. Знаменитого писателя не легко было узнать по его костюму, в то время как приходилось мне встречать едва начинающих литераторов, один вид которых уже за версту вещал: я поэт! Было нечто излишне подчеркивающее причастность к спорту во всем облике Алисы, хотя на лыжне с ней и в самом деле лучше было не тягаться.