— Тиль, да ты что?!
— Надо отмыть, — скорее угадал, нежели расслышал Маард. — Отмыть…
— Выходи на берег, — сказал он как можно спокойнее и строже. — Взгляну, все ли отмылось.
Вышла послушно, встала, понурившись и прикрылась стыдливо ладонями. Дракон подцепил клыком валяющуюся в траве футболку, протянул девушке. Тильда оделась, натянув майку чуть ли не до колен.
— Чистая, Тиль. Все в порядке, — сказал Маард, чувствуя, как стискивает горло болезненным спазмом.
— Это же не отмыть… — всхлипнула она. — Мне кажется, от меня пахнет чужим телом. Мерзко пахнет…
Ящер свернулся вокруг нее кольцом. Лизнул запястье.
— У драконов самый чуткий нос на свете. Круче, чем у собак и бабочек. Ты знаешь?
— Нет.
— Сказать тебе, чем ты пахнешь на самом деле?
Она чуть кивнула, погладила драконьи брови, широкую переносицу.
— Так вот. Ты пахнешь янтарным осенним солнцем. Мылом, которое зажала в ладони. А от рук еще пробивается слабый запах земляники. Футболка пахнет дорожной пылью и немного потом. В кармане брюк вот с этой стороны, — дракон чуть коснулся кончиком хвоста левого бедра девушки, — у тебя лежит жвачка. Мята и корица. Вот… И никакого чужого запаха. Твой только.
Она часто-часто заморгала, всхлипнула, уткнулась лицом в шею зверя. Маард сложил над ней крыло домиком и проговорил негромко и твердо:
— Хоть я всего лишь дракон, но никому не позволю к тебе прикасаться. Пока ты со мной — никому. Слышишь?
Прошло две недели. Маард приглядывался к «апостолам», стараясь понять, что так настораживало Себастьяна. И вроде все как всегда. Ну измучены жарой — от того часто раздраженные. Хотя и не жарой одной, а еще и тем странным ощущением, что дает пустыня, даже если не выходить из искусственной прохлады помещений. В свое время он тоже ощущал гнетущую жару, пока не привык. А этим иностранцам привыкать было некогда. Да еще и изоляция давит. Так что зря Себастьян параноил. Все нормально. Вон, по очереди кадрятся к Грете, вечерами собираются в холле и комментируют тупые телепрограммы, в столовой вечно требуют добавки, на тренировках соревнуются между собой. Да и не на тренировках тоже. В приставки бьются отважно — что в «стритфайтинг», что в «НХЛ». Правда, минус Ромеро: тот мрачен и держится, как и Маард, особняком. Все хорошо, короче. Вот только отчего-то свербит на душе. Давит смутным предчувствием. Может, тоже устал жить в этом загоне, а может…
А может, все не так просто. Маард твердо решил, что с Алексом стоит наладить контакт. Возможно, после их разговора хоть что-то в случившемся станет понятнее. Да и так… Негоже парню в одиночку превращаться. Хватит тут и одного нелюдимого Маарда.