— Медовая моя госпожа Ларсен, — прошептал Маард, на секунду оторвавшись от поцелуев.
Ингрид отвесила ему звонкий шлепок по ягодице и потянулась, подставляя ласкам упругую грудь с аккуратными, как у девочки, сосками. Маард пощекотал языком поочередно оба нежно-розовых сокровища, бережно прикусил.
— Надо вставаааа… — Ингрид сорвалась в сладостное мурлыканье, прогнулась довольной кошкой.
— Уже встал, — хитро прищурился Игорь, поглаживая нежные коленки и осторожно направляя себя между ее бедер.
Она не стонала — пела. Ее голос звучал песней счастливой, возбужденной самки. Изголодавшейся, наконец-то получившей заветное. Много-много, досыта.
— Еще… — то коротко выдыхала, то тянула она. — Еще-о-оо…
Даже цунами бывает нежным. С ней-то, восхитительно-медовой…
После Ингрид снова уснула, прижавшись к боку Маарда теплым комочком и подтянув к животу колени. Он выбрался из кровати, укутал женщину одеялом. Осторожно сунул голову под кран с холодной водой, смыл приятное обалдение. Оделся, наспех привел себя в порядок, проверил, не забыл ли что, и покинул маленькую съемную квартиру в центре города. Как там Ингрид хвасталась — корпорация снимает для своих ВИПов.
Неудивительно, что через главный вход Маарда в госпиталь не впустили. Смена Сереги давным-давно закончилась, а кабанообразный образ его сменщика оптимизма не внушал.
— Друг, пропусти, — попробовал сунуться Игорь. — Смилуйся над опозданцем.
— Вали-ка ты в приемное, опозданец, — прогудел охранник. — Пусть там с тобой и разбираются. Мне из-за придурков работу терять не резон.
В приемном пришлось сделать морду кирпичом, так как молоденькой медсестре вдруг вздумалось почитать Маарду мораль. Осеклась на полуслове, напоровшись на ледяной взгляд. Был бы у нее хвост — точно бы поджала. А так — послушно потрусила вызывать лечащего врача.
Виктор спустился из отделения почти сразу. Несколько секунд смотрел на Маарда с укоризной, потом спросил:
— Ну и что это было?
— Самоход, — честно ответил Маард.
— Давай-ка, голубчик, в палату вернемся. И там поговорим, — холодно сказал доктор.
В палате Виктор сел на стул у окна, жестом предложил Маарду присесть на кровать.
— Я жду объяснений, Гор. Гражданская одежда, самовольный уход… Это серьезно.
Маард на минуту задумался. Объяснить-то нетрудно. Захотят ли понять?
— Доктор, если бы вам подписали отсроченный смертный приговор, а вам еще и тридцати нет? Что бы вы хотели успеть сделать? Так, чтобы оставшееся время прожить, а не просуществовать. Учитывая, что перспектив на помилование — никаких.
Виктор пристально посмотрел на него, помолчал.