— Все, что от тебя потребуется — повторять все ее движения, Тильда. Смотри внимательно. Я задам ритм.
Хлопок в ладоши — птица расправляет крылья. Девушка раскидывает руки в стороны. Хлопок — птица склоняет на бок голову — Тиль прижимается ухом к правому плечу. Хлопок — прыжок на тонких лапках — ноги сами подкидывают Тильду вверх. Ей легко, она улыбается. Всего-то… Не повторять — надо всего лишь быть этой птицей. Ритм хлопков ускоряется, птица танцует на столе, а Тильда — ее отражение в зеркале. Две птицы. Две девушки. Две половинки. Все так просто… Частит ритм, и все легче и проще движения, из груди рвется смех. «Я могу!»
Ритм оборвался. Будто лопнули нити, связывающие девушку и птицу. Тильда бессильно опустилась на пол. Легкость и эйфория исчезли. Болела каждая мышца, мокрое от пота тело колотило мелкой дрожью. Мужчина подошел к ней, присел рядом.
— И я тебя, Тильда, тоже помню, — проговорил он с сожалением.
Птица на его ладони тяжело дышала и изредка вздрагивала. Глаза-бусинки подернулись мутноватой пленкой. Мужчина осторожно погладил покрытое серыми перышками тельце, снова взглянул на Тильду. Девушка не отрываясь, смотрела на пальцы, смыкающиеся на тоненькой птичьей шейке. Не хватало воздуха, сердце зашлось в бешеном ритме.
— Ты сама решила, так ведь? И не за советом пришла, верно?
Сил хватило лишь на то, чтобы соглашаясь, закрыть глаза. Отчетливо хрустнули позвонки. Птицы так не умирают…
— Ты слышишь? Тильда, ты слышишь меня? Плесните кто-нибудь воды на платок. И ключ сюда!
Сначала был свет — яркий, горячий. Потом боль в запястье и пересохшем горле. И лишь затем девушка почувствовала, что ее губ касается что-то мокрое, холодное. Пить… Встрепенулась, потянулась к спасительной влаге, превозмогая боль, сделала глоток, другой, третий. А чьи-то руки быстро и бережно сняли с нее стальные браслеты, затем подняли и понесли куда-то…
Бережно уложили в машину, на мягкое, кажется, головой на чьи-то колени. Тяжелая ладонь гладила по волосам, мужской голос обращался к девушке по имени, успокаивал.
— Все, все позади. Не бойся. Дай мне руку, я оберну платком. Больно? Потерпи немного. Тут вода в бутылке, пей. Ты молодец, умница…
Девушка заморгала, и когда туман перед глазами рассеялся, вгляделась в лицо своего спасителя.
— Вы кто?
— Я Аарон. Мы свои, Тиль, — мужчина оглянулся, и убедившись, что, кроме Тильды, его никто не слышит, добавил: — Маард просил о тебе позаботиться.