— Дурак!
— Анастасия, я говорю правду!..
— Вот я и говорю: дурак! Прощай, Юлий... Да уж, не Цезарь.
Анастасия гордо двинулась к выходу. Незадачливый защитник бросился за ней, зацепился за собственную ногу, упал...
Рогов достал мобильный телефон.
— Палыч, привет. Василий на линии. Слушай, это не адвокат. Не способен... Стопудово. Скорее, уж тот, «губошлеп»...
К вечеру Ирина совсем разболелась. Слегла в постель. Пыталась читать — не глядя вытянула книгу из шкафа, в руках оказался старый потрепанный том «Трех мушкетеров». На десятой странице начала думать, как можно было бы раскрыть в сочинении образ Д'Артаньяна... И снова заплакала. Включила телевизор — сразу попала на программу о взяточниках. Речь, правда, шла не о трех тысячах, а о миллионе долларов за какой-то землеотвод в историческом центре... Бизнес-центр в восемь этажей отгрохать вместо пяти утвержденных — это не мне доцента с деканом подкормить... Но все равно — смотреть было неприятно. Ирина даже каналами щелкать не стала, выключила говорящий ящик. Пришел Максим с работы, сделал чай с медом.
— Да не переживай ты, Ириш,— попытался утешить.— Просто не повезло. На следующий год поступит. Она девушка умная. И в армию ей не идти.
— Обидно, Максим...
— Ну, обидно, конечно... Может, ты права была, стоило взятку дать? Лучше уж так, чем твои слезы... Давай, я до следующего лета накоплю,— Виригину самому не нравилось, что он говорит, но очень уж хотелось успокоить жену.
Слова его, однако, вызвали новый водопад слез. Ирина зарылась носом в подушку. Понимала, что сейчас самый момент,рассказать мужу о взятке, но... не смогла. Не нашла в себе сил.
— Ир, тебе заснуть надо. Димедролу, что ли, выпей. А где у нас Юлька-то?..
Юля в этот момент сидела с Антоном на скамейке около школы. Настроение у нее было — соответствующее ситуации. То есть — отвратительное. Да еще скамейка эта... Сколько часов на ней пересижено, сколько разговоров переговорено... В старые, беззаботные времена. Надо же — взрослая жизнь не успела начаться, а проблемы навалились — взрослее некуда!
Антон — о чем, конечно, не подозревал — обращался к Юле с теми же словами, какими в тот самый момент утешал супругу Максим Виригин:
— Не переживай ты, Юль. Валерка вон тоже на сочинении срезался, а Женька на трояк написала, а у нее ведь всегда по «лит-ре» пятак. Просто не повезло.
— Ты-то как? — Юля вспомнила, что не спросила Антона о его успехах, и ей стало на секунду неловко. Впрочем, в успехах Антона она, как и директор школы, не сомневалась.
— Да ничего,— смущенно ответил Антон.