Мысли о Юле путались с мыслями об убийстве, заглушали друг друга, а взгляд падал на письменный стол, заваленный учебниками и тетрадями, механически глотал какие-то формулы... И в результате в такой трагический и удивительный момент в голове вертелся холодный пустой сопромат.
— Ты как сдал-то? — спросила вдруг Юля.
— На четверку.
— И что? — беспокойно спросила Юля (вот женская логика! Нашла о чем тревожиться!).— Хватит для поступления?
— Должно хватить, если последний сдам на пять. Я отвечал-то сегодня... На двойку с минусом. Вообще не соображал. Круги перед глазами. Там два препода были в комиссии, которые меня по курсам подготовительным хорошо знают. И хотят, чтобы я поступил. А третий отошел как раз. Повезло. А эти спросили только, не наркоман ли я. Я сказал, что просто переволновался. Четверку поставили. Пожалели...
— Пожалели, значит... Антош, почему ты вчера мне не рассказал? — Юля шмыгнула носом и сменила тему.
— Испугался, Юль. Растерялся. Понимаешь... Я же первый раз...
— С почином. Зачем стрелял?
— Так вышло. Мы когда в комнату с ним зашли, я говорю — надо деньги вернуть. Он согласился.
— Прямо с ходу согласился? — недоверчиво переспросила Юля.
Удивительным образом, понимая все, что произошло,— что она, Антон и отец могут быть теперь арестованы, что мама может загреметь в больницу (Юля не знала, что это уже случилось) — каким-то далеким фрагментом души она испытывала... нет, не удовлетворение... но какое-то странное чувство уважения и благодарности к Антону.
Как же так можно? Он же человека убил, столько народу подставил...
И несмотря на все это Юле захотелось поцеловать своего незадачливого друга. Сдержалась. И отстранилась — с трудом выбралась из тесных объятий.
— А что, под дулом-то пистолета... Он такой вежливый... да, говорит, ваша взяла, и не только сила, но и правда на вашей стороне... В секретер полез. А потом вынимает оттуда пистолет — и в меня. Я тоже от неожиданности нажал. Он и упал. Смотрю, не шевелится...
— И ты сбежал...
— Да. Он тоже мне в грудь попал.
Антон расстегнул рубаху. На щуплой груди багровел огромный синяк.
— Наверно, резиновая пуля...
Юля осторожно потрогала синяк.
— Отца теперь посадят, Антоша...
— Да я все понимаю,— торопливо согласился Антон.— Пистолет его, значит, он и убил. Юль, я уже все решил. Ночью, и потом после экзамена еще думал... Не переживай, я пойду и признаюсь. Скажу, что сам у вас пистолет взял, без спроса.
— Ага, из сейфа. И кто в это поверит?
Антон притих. Задумался.
— Надо с отцом посоветоваться,— предложила Юля.— Ты сиди здесь тихо пока, ладно?..