– Я знаю, что было дальше! Юра не простил вам, что вы отдали его единственного друга. Поэтому и в институт не пошел. Ему не нужен был институт такой ценой. Он вас не простил!
Кузнецов вздрогнул и остановился. Постоял, не оборачиваясь, пару секунд и побрел дальше, сутулясь еще сильнее.
Поднявшись со скамейки и открыв от удивления рот, эту безобразную сцену наблюдала Лидочка Новикова, про которую я совсем забыла.
Я ворвалась к Тане Ковалевой все еще клокоча от недавнего разговора с отцом убитого Юры. Разговором это, правда, назвать трудно. Как вспомню себя, орущую вслед сломленному горем человеку, так стыдно до тоски. Но еще тоскливее становилось, когда начинала думать, как оно все было много лет назад. Когда заботливые родители, конечно же желающие своему ребенку только добра, лишили его самого главного в жизни. Я была уверена, что именно в этом причина того давнего конфликта, о котором родители постарались забыть. И мне нужны были подтверждения моим догадкам.
– Таня, – выпалила я с порога, – вы единственный близкий для Юры человек!
Кажется, я попала в точку. С тем, что она была Кузнецову близким человеком, Таня согласилась сразу же. Только удивилась немного. Интересно, что она вкладывает в это понятие?
– Только вы мне сможете помочь. Вернее, рассказать. Вы знаете о том, что его родители отдали кому-то собаку, когда Юра был в последнем, выпускном, классе? Чтобы Рекс не мешал ему к институту готовиться.
– Знаю. Только они его не отдали. Это они так говорят.
– А на самом деле?
– Юра считал, что Рекса убили. Некуда им было отдавать. Юра тогда всех знакомых объехал, никто ничего не знал. Не отдавали они его.
Потом мы сидели с Таней рядком на диване и ревели на пару. Слезы будто смыли барьер, которым Таня отгородилась от наших расспросов в прошлый раз. И она рассказывала, рассказывала. Про то, как вернулся шестнадцатилетний Юра Кузнецов от тетки, из деревни, куда отправили его на неделю за какой-то хозяйственной надобностью. Как удивился еще в прихожей, когда Рекс не выбежал ему навстречу. Как родители отводили глаза и рассказывали про институт и необходимость серьезной подготовки к нему. Как врали о том, что отдали Рекса хорошим людям в деревню, где ему будет гораздо вольготнее жить. О том, что родители ему врали, он догадался, холодея от мыслей, почти сразу. Но не хотел верить в жестокое предательство родных людей. И потом две недели, когда метался по городу, расспрашивая всех знакомых о судьбе собаки, не хотел верить, что поиски его бессмысленны. Понимал, что случилось самое страшное, но верить не хотел. Как скандалил и плакал бессильными мальчишескими слезами, умоляя рассказать, что случилось на самом деле. Ну может, под машину попал? Может, украли? Родители молчали и предложенных вариантов не подтверждали, стояли на своем. И именно это упорство окончательно убедило Юру, что Рекса он потерял навсегда. Верного пса принесли в жертву ради светлого будущего хозяина. Родителей Юра возненавидел. И от светлого будущего такой ценой отказался.