Петерсу поручили разработать схему быстрой и негласной скупки приморских ценностей.
Естественно, что при этом он ни на минуту не забывал о собственном гешефте, о заветных листочках, хранящихся в его сейфе. Этот участок нужно приобрести только для себя. Делиться удачей он не намерен ни с кем…
…И вот вчера он сообщил коллегам о первых успешных результатах работы.
Созданная небольшая фирма, — учредителем стал он сам, — заявила о намерениях изучить и в будущем обустроить Южный берег Балтийского моря. Учитывая заявленный регион интересов, Петерс позаботился о привлечении соучредителей из других республик, не очень волнуясь о размерах их вступительных взносов, — он не собирался делиться с ними правом контроля за ходом дел. Особо удачным господин Петерс считал привлечение известного ленинградского специалиста Панкратова, фирма которого в С. — Петербурге влачила жалкое существование.
Удачно замаскировал он и личный интерес. Он поручил давно опекаемому им молодому общественному деятелю взять для исполнения особых поручений к себе в штат некого господина Эльнорда, обеспечив при этом негласность его работы. Петерс намекнул, что выполнять эти особые поручения Эльнорд будет в "интересах республики". И отчитываться в полном объёме будет перед самим Петерсом.
Правление банка одобрило информацию Петерса. О некоторых накладках он, разумеется, не говорил. Для членов правления — это мелочи, да и незачем привлекать внимание к отдельным объектам…
Эвальд в совершенстве владел русским языком. Это понятно. Родился в русском городе Нарве, общался в детстве с мальчишками, не знавшими другого языка, кроме русского. Потом учился в Ленинградском университете. Но и язык родителей, тоже знал почти безукоризненно, — на нём говорили в семье. Разве что иногда ударение в произношении слов не там ставил, — всё же тематика домашних разговоров ограничена.
Впрочем, не это главное.
Главным для господина Хартса стало неожиданно обнаруженное им у себя чувство национального патриота и, от мысли такой замирало в груди, — чувство готовности стать национальным лидером. Также неожиданно для себя он стал ошибаться в русском языке, стал говорить по-русски с вполне заметным акцентом.
Особенно это проявлялось в публичных выступлениях, которые он очень полюбил в яркие и дерзкие дни 91-го переломного года.
Хартс родился в конце пятидесятых в семье преподавателей средней школы. Достаточно рано проявил литературные способности и еще, будучи студентом Ленинградского госуниверситета, написал и опубликовал две небольшие повести.