Пройдя рощу, Готель вышла к краю поляны. Источником оказался цветок похожий на лилию. Можно было бы сказать, что это и был цветок лилии, если бы только Готель когда-нибудь видела, чтобы лилии светились. Она присела рядом и невольно поднесла к цветку руку. Она чувствовала, как тепло его света пронизывает её тело и приникает прямо в сердце, и греет. Греет, перебирая все его холодные уголки и былые раны, и обволакивает её больную душу, и баюкает её словно ребенка мать, ограждая своё дитя от мирских невзгод. Готель закрыла глаза и очень скоро, окутанная действием цветка и накопленной ночным путешествием усталостью, заснула.
Когда первые лучи солнца коснулись её щеки, она проснулась; осматриваясь и пытаясь восстановить в памяти события минувшей ночи. Она увидела перед собой лилию, но та не излучала никакого света. А потому, еще раз осмотрев цветок, Готель сочла произошедшее за сон и, поднявшись с травы, пошла обратно. Она чувствовала себя прекрасно. Не мучилась вечерними душевными тяготами, и даже отметила себе на будущее, что "полезно иной раз провести ночь на свежем воздухе".
Она была в Лионе уже к полудню и, поднявшись, в итоге, к себе на холм, вдруг остановилась и обернулась назад. "Это невозможно", - мелькнуло у неё в голове. Она вдруг поняла, что взошла наверх, почти до самого дома, ни разу не останавливаясь на передышку.
Два дня Готель провела преследуемая странным ощущением непривычной и необъяснимой легкости. Что бы она ни делала, всё давалось ей легче, чем обычно. Постепенно она приходила к мысли, что началось всё именно после её последней прогулки. Но почему? Ведь не произошло ничего не обычного, если не считать её сна о цветке, излучающем свет, но она видела его утром, и он ничем не отличался от других подобных. "Вот только, - подумала Готель, - как мог он мне присниться, если я прежде его не видела". А это значило, что первый раз она его видела именно в том волшебном состоянии, которое она приняла за сон.
Следующим же утром Готель снова отправилась в лес. Надеялась ли она увидеть чудо? Нет. Скорее, она хотела найти причину своих перемен, ведь если цветок обладал целительной силой, то почему он не излечил её от хромоты.
Уже проходя знакомую рощу, Готель заметила, а вернее не заметила никакого света на её краю. Она даже нашла ту же лилию на том же самом месте, но ничего волшебного в ней не было. Несколько разочаровавшись, что ей пришлось напрасно проделать такой долгий путь, она села на траву. Небо было лазурным и прозрачным, и всё что согревало её сейчас, было лишь яркое солнце, стоящее прямо над головой. "Теперь Изабель нарожает Филиппу наследников, - думала она, закусив в зубах травинку, - если это естественно её не убьет". Она вспомнила несчастную Сибиллу и подумала чего стоит такая жизнь. Ничего. Разменная монета. Готель поднялась, отряхнулась и пошла через рощу. И еще она подумала, что благодаря неведомым, но еще живущим в ней силам, она может заняться чем-то полезным в эти дни, поскольку в отличие от её ночного чуда, жизнь пока не собиралась её покидать. Ей нужно было принести домой воды, а еще зайти к Себастьену за маслом. Но тут она остановилась. Странно, почему она не подумала об этом раньше. О ночном чуде. И почему она решила, что его свет будет необходим днем. Готель развернулась и пошла обратно к цветку.