- Приятно познакомиться, миледи, - вежливо склонила голову Готель и присела в легком реверансе.
- Известно ли вам, мадмуазель, что превосходить своим нарядом королевских особ - неслыханная дерзость, - строго проговорила Констанция, но потом, взглянув на, смешавшуюся, было, девушку, светло и радостно ей улыбнулась, - но не вам, дорогая. В конце концов, это ваша плоть.
- Я имела смелость, - влезла Сибилла, - просить мадмуазель остаться у нас ненадолго.
- О, вы окажете нам этим огромное удовольствие, - согласилась графиня, убрав с лица прядь каштановых волос.
- Я, право, не знаю, как воспримет это предложение моя настоятельница, а мне бы не хотелось расстроить её ожиданий.
- Оставайтесь, дорогая, - умоляла Сибилла.
- Оставайтесь, будет весело, - хитро прищурила глаза графиня и, дернув Сибиллу за кружевной рукав, побежала по зеленому газону прочь, - твой фант, сестрица, - крикнула она подруге, рассмеявшись и обежав розовый куст.
О, если бы Готель могла летать, сейчас бы она взлетела до небес.
- Не стоит отказывать королю, - серьезно заметила сестра Элоиза и, поправив черные волосы Готель, положила руку ей на плечо, - останься, сшей платье.
- А когда я увижу вас, матушка?
- Увидишь, когда захочешь.
- Но кто же вернет меня в Аржантёй, - заволновалась девушка.
- Ты во дворце, Готель, - заглянула ей в глаза настоятельница, - стоит только пожелать.
- Но мой…, - заикнулась, было, Готель и, прикрыв пальцами рот, затихла.
- Самородок? - уточнила настоятельница, - его никто не тронет.
Готель нежно обняла сестру Элоизу:
- Ах, матушка, - вздохнула она, - спасибо вам за бесконечную любовь вашу. Храни вас Бог и все ваши Святые.
Она прошла за экипажем до самых ворот и еще стояла там какое-то время. И лишь оглянувшись на дворец и сад, и обретенный ею Париж, именно такой, о котором она когда-то мечтала, Готель поняла, что вернется она в монастырь или нет, совсем не в этом дело, а в том, что страница её жизни неожиданным образом перевернулась.
Первая ночь во дворце прошла почти бессонно; слишком многое изменилось за один день. Слишком много одеял и подушек было на слишком большой кровати. Готель стащила все их на пол и перестелила постель одной подушкой и одним одеялом. Она открыла окно, и ночной воздух свежий и прохладный наполнил её огромную комнату. Внизу плескала Сена и отражала в себе огни, рассыпанные по другому берегу не засыпающего Парижа. Готель легла на постель и, вслушиваясь в мерную песнь сверчков и звуки проплывающих редко лодок, вспоминала свою узкую келью в монастыре. В этой спальне их уместилась бы дюжина.