- Теперь вы видите, мадмуазель, что я совсем не шутил, когда обещал вам Марсель, - он подошел к Готель и увидел как прекрасна она в своем белом платье; и её светлая кожа, нежная и чистая, и черные брови надчеркнутые галочкой над большими серыми глазами, которые она теперь опустила.
- Я люблю вас, дорогая, и честен с вами. Я обещал вам дом с вьюном - вот он, и чайки в море за окном.
Маркиз ждал, что, может быть, теперь Готель посмотрит на него, но та словно боялась, что если поднимет глаза, то сей час сгорит от смущения:
- А где же снег? - вспомнил он.
- Растаял, - тихо проговорила девушка.
Некоторое время она тоже ждала. Ждала, что, может быть, он поцелует её, но тот никак не решался, и тогда Готель, улыбнувшись, поцеловала его в щеку; она провела рукой по его груди и повернулась к морю:
- Я хочу туда, - сказала она и показала на набережную.
- Я еще никогда так долго не смотрел на море, - признался вечером Раймунд.
- А чем же вы так долго были заняты, - улыбнулась Готель.
- Когда в прошлом году умер мой отец, и я и мой младший брат - Альфонс стали править Тулузой, мне практически приходилось всё делать самому. Так что, больше не осталось времени, ни чтобы смотреть на море, ни на другие свои желания.
- И вы всегда будете преданы Короне, - вспомнила слова Констанции Готель.
- Боюсь, это неизбежно, - заключил Раймунд с легкой улыбкой.
Он проводил Готель обратно до дома и, простившись, уехал к себе.
Следующее утро, как и каждое последующее, Готель встречала, глядя на море со своего балкона; глядя на входящие в порт и отплывающие из него корабли. Затем спускалась вниз, готовила себе еду и выходила в город. Относила сшитые платья в местные портные лавочки, покупала материал и продукты на портовом рынке. Ассортимент здесь был куда шире, чем в Париже. Проходящие суда везли товары из разных стран, останавливались в Марселе, пополнялись провизией, ремонтировали мачты, штопали свои паруса и отправлялись дальше.
- Вы непременно должны попробовать, как здесь готовят рыбу, - говорил Раймунд, сомкнув большой и указательный пальцы на обеих руках.
- Я не ем рыбу, - смеялась Готель.
Маркиз приходил почти каждый день, и они часами сидели на балконе, делились всякими пустяками, читали друг другу книги или наблюдали за безмятежностью горизонта в полной тишине.
Так тешит лесть изольдин нрав,
Что может близок стать ей граф,
Хотя досель - Клянусь душой! -
Был с ней не ближе, чем со мной.
Пусть не сегодня, пусть с трудом,
Но граф поставит на своем.
Находчив он, собой хорош,
И с ней водой не разольешь.