В седельных сумках обнаружились необработанные алмазы. Как я и предполагала.
* * *
Теплая ванна, вкусный ужин на столе, две служанки, массирующие мои ручки, и злой Динар за дверью – что еще нужно для счастья?
– Кат, нам нужно поговорить.
– Утром.
– Катриона, я все понимаю, но пытать женщину – это несколько... жестоко даже для тебя.
– Говорить она отказалась, – меланхолично парировала я.
– Хорошо, давай я лично этим займусь, и поверь, она все выложит мгновенно.
– Дина-а-ар, – говорить мне совсем не хотелось, – давай откровенно, тебе не столько жаль эту Элани, сколько любопытство замучило.
Дверь распахнулась от удара, разгневанный правитель Далларии ввалился в мою спальню, перепугав служанок и воскресив в памяти события недавнего прошлого. Прикрывшись полотенцем, мгновенно намокшим, приказала служанкам оставить нас и устало пояснила:
– Динар, до тех пор, пока ты не женишься на Лориане, я не имею права посвящать тебя в государственные тайны Оитлона. У тебя был шанс на помолвку, ты по глупости своей отказался. Теперь прости – есть вещи, которые тебе знать не следует.
Некоторое время рыжий молча смотрел на меня, в результате сел рядом. Задумчиво спросил:
– Что с Верейском?
– Туда я не планирую сейчас ехать, – честно солгала я.
– Даллария?
– Нет. Мы используем крепость для отдыха, после чего я вернусь в Ирани.
Рыжий кивнул и попытался уйти.
– Динар, – дождалась, пока с недовольным видом вернется, – дай мне три дня, и возможно... я поеду с тобой.
– По крайней мере, честно сказала. – Он скривился.
Я пожала плечами.
– Отдохни, – посоветовала я правителю Далларии.
И меня оставили одну. Еще полчасика в остывающей ванне, быстрый ужин. Стремительное переодевание – и в полночь, когда все приличные принцессы спят, я приступила к своим государственным обязанностям.
Сбегая по лестнице в подвальные помещения, отметила тот факт, что на охране у ворот стояли далларийцы. С одной стороны, крайне непредусмотрительно со стороны Хантра, с другой – они значительно лучше справляются с обязанностями, чем мои офицеры.
Приближаясь к допросной, расслышала стоны и хрипы. Как-то они переусердствовали. Распахнув двери, стремительно вошла и, устраиваясь за столом, задала главный вопрос:
– Она все рассказала?
Хантр отложил кнут, обернулся ко мне и хмуро выдал:
– Ничего.
И вот теперь я посмотрела на женщину. Столь суровых мер я избегала до последнего, так и не привыкнув к допросным и пыточным. Папа это дело уважал, а я как-то не очень. Хотя жаль – истинный правитель должен уметь и казнить, и миловать.
Женщина была едва ли намного старше меня, темноволосая, светлоглазая, с красивым точеным лицом и полным гнева взором.