Внезапно Динар замер. Мы были впереди всей колонны, но все же вслед за Динаром замерли и остальные, не рискуя подойти к нам ближе чем на двадцать шагов, дабы не нарушать беседу царственных особ.
– Рыжий, – позвала я, – идем, времени мало.
– Кат, – он странно смотрел на меня, – ты в курсе, что власти Ашеро отчаянно сопротивлялись орки, Даллария, Иллория, Нордван и Орхалон?
– Дела давно минувших дней. – Я потянула его вперед. – Динар, это было почти триста лет назад, и те события обросли легендами и преданиями. – Взглянув на него, в очередной раз поймала себя на мысли, что «любуюсь природой». – Например, вот скажи мне, сын Далларийских земель, кто был виновен в распаде союза и кто дольше всех сопротивлялся власти кесаря?
– Предатели – Иллория, а героически сражались до конца далларийцы и...
– У меня в корне противоположные сведения, – я позволила себе прервать его. – Даллария откололась от союза, и правящая династия была смещена. А сопротивлялся доблестный Нордван, более того, к нему присоединился Оитлон.
Динар замолчал и чуть сильнее сжал мою руку, поглаживая ее большим пальцем. После недолгого молчания едва слышно спросил:
– Кат, кто сейчас правит в Нордване?
– Я, – ответила и рассмеялась, – точнее, пока как бы отец, но фактически именно я являюсь наследницей. Дедушка настаивал на моем переезде в королевский дворец едва ли не с моего рождения, но... там вмешалась бабушка Велерея, мать моего отца, а после и кесарь. И я осталась в королевском дворце Ирани.
– А дед?
– Вскоре погиб на охоте... – Я запнулась.
Дедушку помнила плохо, но в каждый свой приезд в Ирани он уделял все свое внимание мне. И я помнила его добрые руки и встревоженный взгляд. А еще я помнила, что дедушка ценил все живое, даже найденного в покоях паучка бережно выносил и выпускал в саду. И в охотах никогда не участвовал... «Жизнь, Катриона, – это самая большая ценность. Не свобода, не гордость, не высокие идеалы – жизнь. Никогда не забывай об этом».
А много лет спустя, став фактически наследницей Оитлона, я поняла, что жизнь не стоит ничего! Только деньги и власть достойны внимания, уважения и устремлений... Но разве не о ценности жизни говорил мой шенге? И вот теперь остановилась я.
– Кат, что с тобой? – Динар осторожно обнял за плечи. – Катриона!
А я стояла и кусала губы, пытаясь успокоиться... Сейчас мы вторгнемся в Верейск... предателей казним на месте... и членов их семей также – нельзя оставлять врагов за спиной! Нельзя. Этот принцип я четко усвоила... А перед глазами картинка: сидящий на скале шенге и его слова: «Добро – это жить и не мешать жить другим»...