Да, как бы Май-Бритт ни избегала телефонных разговоров, но ничего другого не остается — придется звонить в социальную службу и просить заменить эту особу. Раньше до этого не доходило. Раньше санация шла сама собой.
Мысль о вынужденном телефонном разговоре разозлила еще больше.
— Может, вам тоже стоит в этом поучаствовать? Вам даже переодеваться не придется.
На какое-то время стало тихо, Май-Бритт продолжала смотреть телевизор.
— Почему вы это сказали?
Было непонятно, огорчена она или сердита, и Май-Бритт продолжила:
— А вы посмотрите на себя в зеркало, и глупые вопросы отпадут сами собой.
Чем вам не нравится моя одежда?
— Какая одежда? У меня нет очков, и никакой одежды я на вас не заметила. Сожалею.
Снова повисла пауза. Май-Бритт хотелось узнать, как Эллинор приняла ее слова, но она удержалась. На экране замелькали титры. Спонсор программы — производитель противозачаточных таблеток.
— Можно я задам вам вопрос? — В голосе Эллинор зазвучали новые интонации.
Май-Бритт вздохнула:
— Мне кажется, у меня нет ни малейшего шанса вам в этом помешать!
— Вам нравится быть злой? Вы получаете от этого удовольствие? Или вы ведете себя так, потому что чувствуете себя неудачницей?
Май-Бритт с ужасом почувствовала, что краснеет. Неслыханная наглость. Такого еще никто себе не позволял. Никто. Предполагать, что она неудачница, — да за такое оскорбление эту отвратительную девицу просто обязаны уволить!
Май-Бритт нажала кнопку на пульте, увеличив звук. Нельзя показывать, что ты задета.
— Я горжусь своим телом и не считаю, что должна прятать его. Я нравлюсь себе в этой блузке — если это она вас так возмущает.
Май-Бритт по-прежнему не отрывала взгляд от телевизора.
— Конечно, это личное дело каждого — можно одеваться как шлюха.
— Да, точно так же, как личное дело каждого — закрыться в квартире и попытаться обжорством довести себя до могилы. Но ведь ни первое, ни второе не предполагает отсутствие у человека мозгов. Правда?
Это была последняя фраза. Последнее слово осталось за Эллинор, из-за чего Май-Бритт разозлилась до предела.
Оставшись одна, она тут же позвонила и заказала пиццу на дом.
С отправки письма прошло шесть дней. За это время Май-Бритт постепенно успокоилась, и ее больше не охватывало невыносимое отвращение. Ей хватало того раздражения, которое у нее вызывала Эллинор., Но однажды вечером она услышала, как что-то упало в эту ненужную корзину, и раньше, чем крышка почтового отверстия закрылась, она уже знала, что от Ваньи пришло новое письмо. Май-Бритт немедленно ощутила, как изменилась атмосфера в квартире, ей даже не нужно было подходить к двери, чтобы убедиться в своей правоте.