— Как прошла репетиция?
Она была на хоре. Они так думают. Целый год она уходит на дополнительные репетиции в самое странное время, но вести эту двойную жизнь становилось все труднее и труднее. Она не может больше скрывать правду. Вечно прятать их любовь. Ей девятнадцать, и она решилась. Несколько месяцев она собиралась с духом, и Йоран ее поддерживал. Сегодня они раскроют карты, но пока он ждет в стороне и отец его не видит.
Май-Бритт смотрит по сторонам и замечает, что мать тоже в саду. Она сидит на корточках у клумбы под кухонным окном.
— Папа, мне нужно поговорить с тобой. И с мамой тоже.
На лице у отца беспокойство. Раньше такого не случалось. Она никогда не проявляла инициативу.
— Все в порядке? Ничего не случилось?
— Ничего страшного, но я должна вам кое-что сказать. Может, пойдем в дом?
Отец рассматривает галечную дорожку у себя под ногами. Работа не закончена, он не любит оставлять что-то недоделанным. Она прекрасно понимает, что для хорошего разговора момент не вполне подходящий, но неподалеку стоит Йоран, а она ему пообещала. Пообещала сделать наконец что-нибудь ради их совместной жизни. Что-нибудь серьезное.
— Вы заходите. А я позову человека, с которым хочу вас познакомить.
Отец посмотрел за ворота. Этот взгляд. Даже с закрытыми глазами она представляла его.
— Ты привела с собой гостя? Но мы…
Он оглядывает себя, поправляет одежду, словно стряхивая грязь. Она уже раскаивается. Приводить в дом гостей, не дав родителям времени подготовиться — это против их неписаных правил. Она все сделала неправильно. Дала себя уговорить, и теперь у них ничего не получится. Йоран же ничего не понимает. Потому что у него дома все по-другому.
— Инга, у Май-Бритт гости.
Мать немедленно прекращает возиться с цветами:
— Гости? Какие гости?
Май-Бритт улыбается, стараясь изображать спокойствие, которого нет и в помине.
— Если вы пойдете домой, то мы придем через… Через пятнадцать минут, хорошо? Не надо ни кофе, ничего, я просто хочу познакомить вас с…
Она хочет сказать «с ним», но не решается. Мать не отвечает. Стряхивает сор с брюк и быстро направляется к черному ходу. Отец относит тяпку и корзину под навес. Он ничего не скрывает. Он раздражен, что его оторвали от дела. И смотрит вокруг, проверяя, не осталось ли в саду еще что-нибудь.
— Заберешь мамин инвентарь.
Тон не допускает возражений, и она делает что ей велят.
Они стоят у входа, держась за руки. У Йорана влажные ладони, раньше она этого не замечала.
— Все будет хорошо. Кстати, я обещал маме пригласить их на кофе, чтобы они могли наконец познакомиться. Напомни, если я случайно забуду.