Семи смертям не бывать (Кучкин) - страница 10
Долго потом перед его глазами стояло окровавленное лицо студента и убитый жандарм. Он смутно чувствовал, что во всем этом поразившем его событии есть какой-то глубокий, пока еще непонятный ему смысл. Что заставило студента защищаться с таким ожесточением? Что означает слово «политический»?
Прошли годы, прежде чем Данилка смог ответить на эти вопросы. Он понял, что такое настоящая борьба, не знающая ни жалости, ни страха, не останавливающаяся ни перед какими жертвами. В этой борьбе нельзя было щадить ни себя, ни врага.
Обо всем этом вспомнил Данилка, увидев распростертого в дорожной пыли солдата, убитого им.
Труп солдата молча оттащили в рожь. Топорнинцы, попрощавшись с Данилкой, направились в деревню. А Чирков с возницей, снова усевшись в телегу, свернули на проселочную дорогу и кружным путем возвратились в Дюртюли.
Узнав от Чиркова обо всем случившемся, Чеверев тут же отправил небольшой отряд по следам белой разведки. Через несколько часов чеверевцы вернулись в Дюртюли с пустыми руками — разведчиков и след простыл.
Следовало ждать атаки. До сих пор вокруг Дюртюлей происходили небольшие стычки с появляющимися внезапно то здесь, то там кулацкими бандами. Теперь командование белых, очевидно, всерьез бралось за чеверевский отряд.
Незадолго до этих событий в Дюртюлях появилась группа рабочих с Благовещенского завода, занятого чехами. Они пришли с оружием, был у них и свой командир. Благовещенцам хотелось сохранить самостоятельность своего отряда.
— Мы будем воевать сами, — говорили они. — Мы с одного завода и в бою друг друга не выдадим.
— Но ведь разрозненные отряды легче разбить, — убеждал их Чеверев.
— Если потребуется, мы вам всегда поможем. Но пусть у нас останется свой командир.
Чеверев понимал, что такая позиция благовещенцев ослабляет отряд. Но до доры до времени терпел, давая им возможность одуматься.
— Сами придут и в отряд попросятся, — говорил своим боевикам Чеверев.
В то время, должность командира еще была выборной, и редко кто из партизанских вожаков понимал необходимость железной воинской дисциплины. Чеверев не только понимал, но и умел потребовать соблюдения такой дисциплины.
Александр Михайлович Чеверев — один из тех самородков-героев, которых в годы революции выдвинул из своей среды народ. Эти люди никогда и нигде не учились военному делу. Но они прошли хорошую школу жизни и смогли повести за собой массы, а, как показал опыт, в то время это было важнее, чем знания, приобретенные в классах военных школ и академий.
Нет ничего исключительного в биографии
Александра Чеверева. Его отец в юности ушел из казачьей станицы в Оренбург и поступил на завод рабочим. Здесь и родился Александр. Подрос — отдали в школу, но из школы исключили за какую-то незначительную провинность. Начались годы скитаний. Много изъездил и исходил он дорог, работал грузчиком в Астрахани, был бурлаком. Потом попал в Донбасс, стал шахтером. За эти годы насмотрелся на людское горе, понял, что нельзя мириться с такой жизнью. В Чите, куда перебралась его семья, он сблизился с подпольной большевистской организацией, вступил в партию. Вскоре его арестовали. Он бежал и вынужден был покинуть Читу.