— Пятнадцать конных.
— К тебе наши люди обращались за помощью? Говорили, что ты должен выступить против восставших?
Начальник отряда смешался и, уже сбавив тон, ответил:
— Это в мои обязанности не входило. Мое дело собирать хлеб.
— Вот как ты рассуждаешь! Хорош гусь! — гневно сказал Чеверев. — Товарищей убивают кулаки, а он в это время собирает хлеб. Если свергают Советы, как ты можешь стоять в стороне и наблюдать? Для кого же ты тогда хлеб собираешь?
— Но ведь не везде Советы свергнуты.
— Я вижу, ты жалеешь, что не везде свергнуты.
— Прошу меня не оскорблять. За это вы ответите!
— Молчать, подлец! — не выдержал Чеверев.
Он строго покарал предателя.
Таков был Чеверев — непреклонный в исполнении своего революционного долга, мужественный человек, на которого можно было положиться в самую трудную минуту.
Обычно накануне боя Чеверев был особенно деятелен. Он умел заражать бойцов своей энергией. Так было и перед атакой белых на Дюртюли.
Днем Чеверев собрал бойцов. Он решил сломить сопротивление благовещенцев и объединить отряды. Высказался он резко, прямо: хотят того или нет товарищи из Благовещенска, но они ослабляют дисциплину, вносят разлад в жизнь отряда, а значит, действуют на руку врагу.
Возражать против этого было трудно. Тут же, во время митинга, и произошло объединение отрядов.
Весь отряд был разбит на три группы. Одна из них расположилась в центре, две другие — по флангам. Едва боевики залегли, как невдалеке показалась группа людей, на первый взгляд человек около тридцати, бегущих прямо на цепь. По ним хотели открыть огонь, но вовремя разобрались: это были крестьяне из соседней деревни. Они сообщили о том, что к Дюртюлям приближаются чехи, и потребовали, чтобы им выдали винтовки и приняли в отряд. Крестьян отослали на «Зюйд», где они и получили оружие.
Если бы не помощь крестьян из башкирских деревень Султанбеково, Иванаево, Аргамак, трудно пришлось бы на этот раз чеверевцам. В самый разгар боя, когда, казалось, не удастся удержать Дюртюли, они появились со своими старыми охотничьими ружьями, с берданками. В селе они уничтожали врага из-за угла.
Долгое время бой шел в центре села у церкви. Отряд, отступивший под натиском противника, распался на отдельные группы, с ожесточением отбивающиеся от наседающего врага. На пристани в это время шла борьба за пароход. Чехи наступали по берегу, стремясь захватить «Зюйд» и открыли по нему пулеметный огонь. Положение спасло единственное трехдюймовое орудие чеверевцев, не только косившее наступавших на пристань чехов, но и подбадривающее сражающихся в центре села.