— Горбан[57], но и меня одолевают мусульмане и неверные. Да что и говорить, человек так погряз в неприятностях, которых становится всё больше и больше, что не замечает, что делается вокруг.
— Всё это так, однако юноша был у вас несколько раз, но вы изволили его избегать.
— Ваш покорный слуга решительно опровергает это. Либо юноша неверно информировал вас, либо при встрече со мной он не сказал, что пришёл от имени вашего превосходительства. Я даже мысли не могу допустить, что так обошёлся бы с ним, зная, что он рекомендован вами.
— Я очень ценю вас, но за вами водится грешок: стоит вашему ослу перейти мост, вы начинаете вести себя, как хаджи[58]; короче, как только устроите свои дела, так и знать нас не хотите.
Господин доктор Али Акбар Дипломаси сделал такое страдальческое лицо, что, казалось, из-под его очков в золотой оправе вот-вот брызнут слёзы, и жалобно произнёс:
— Умоляю вас, не оставьте меня в немилости. Как могло случиться, что после стольких лет моего неизменного расположения к вам вы усомнились в моей преданности? Вы же знаете, я человек простой, в политику не вмешиваюсь, всю жизнь учился, дышал дымом коптилки. Видит бог, я не лицемер. Будь я таким, разве бы я смог руководить государственным университетом и ладить с ограниченными, избалованными барчуками?
— Прошу вас, господин доктор, не принимайте мои слова близко к сердцу. Вы сами понимаете, что в политике иногда необходимо встряхнуть человека, чтобы, не дай бог, у него не притупилось чувство товарищества и политического сотрудничества. Но вы опытнее всех и лучше иного политического деятеля разбираетесь в наших делах…
В этом мало кто может равняться с вами.
— Я очень благодарен вам. Поверьте, ваше расположение является для меня лучшей наградой.
— Признаюсь, я на вас тоже не в обиде. Если вы и проявляете иногда невнимание ко мне, то это ничто в сравнении с тем, что мы делали вместе.
— Мне очень приятно, что вы вспомнили об этом. Я сегодня как раз затем и пришёл, чтобы обратиться к вашему превосходительству с просьбой.
Доктор Тейэби прекрасно знал, к чему клонит его собеседник, однако, чтобы набить себе цену, он спросил:
— Разве случилось что-нибудь?
— Я слышал, что вы лишили своего расположения…
Доктор Тейэби продолжал притворяться простачком:
— О каком расположении вы говорите, дорогой доктор?
— Я имею в виду премьер-министра…
— Да… идут какие-то слухи…
— Насколько я знаю, это истина.
— Право, может, мы с вами сейчас и установим её?
— Стало быть, я вовремя удостоился аудиенции.
— Вы всегда приходите вовремя. Среди наших друзей нет человека, который бы всегда являлся так кстати.