– Правее уже виднеется церковь, – выдохнула Наташа и заметно побледнела.
– Да, лучше будет проехать туда подальше, и тогда мы как раз обернёмся к кладбищу, – кивнула Женя, став серьёзной и какой-то более взрослой.
– Оно, кстати, очень старое, поэтому, возможно, и необыкновенное, – сказала Наташа.
– Чем же?
Я резко выкрутил руль в сторону, минуя особенно высокий ухаб и снова выравнивая машину, которая, надо отметить, вела себя весьма достойно в таких непростых условиях.
– Здесь много разных историй. Когда я была маленькой девочкой, мы часто приходили сюда вечером и, на спор, сидели какое-то время на одной из могил или даже приносили цветы с поломанными ножками, из которых потом делали венки и запускали по Москве-реке, словно часть души умершего, которая таким образом вполне могла отправиться в странствие. Дети порой склонны к очень странным фантазиям, которые, правда, в определённом возрасте представляются просто очевидными. Тогда мы невольно и познакомились ближе с дядей Антоном, который, хоть и работал смотрителем и неизменно гонял нас отсюда, однако был по большому счёту славным, добрым и очень одиноким человеком. Сейчас мне его, пожалуй, даже жалко – дети давно разъехались и не пишут, а он всё ждёт и даже одно время рассказывал о том, что с ними происходит, словно получил наконец-то долгожданную весточку. Мы прекрасно понимали, что это было не так, однако с удовольствием слушали и держали рот на замке. Словно сказки, которые сочиняются на наших глазах и специально для нас. Ведь некоторые вещи, даже в детстве, очень хорошо понимаешь, пусть это и не говорится вслух. Не так ли?
– Да, наверное…
– В общем, это место для меня, можно сказать, родное. – Наташа хмыкнула и громко постучала пальцами по приборной доске.
– Ну, а какие разные истории? – спросил я, невольно вспоминая откуда-то почерпнутые легенды о том, что молодые девушки нарочно отрезали часть савана покойного и клали под подушку, чтобы приснился суженый. Или брали какой-нибудь предмет, положенный ранее в гроб, и носили его как талисман на удачу и словно своеобразный билет для смерти, если она вдруг придёт. Наверное, это относилось ещё к Древней Руси, но, возможно, было актуально для кого-нибудь и сейчас. Хотя мне, честно говоря, было жутковато от того, что девушка спит или ходит с подобными реквизитами – есть в этом что-то явно зловещее и уж никак не романтичное.
– Сейчас расскажу. А ты не равнодушен к подобным темам? – спросила Наташа, с какой-то болезненной заинтересованностью посмотрев на меня.
– Не то чтобы очень. Наверное, просто любопытно.