— Им наши выстрелы — как яичко к христову дню, — возражая Карасеву, сказал обычно замкнутый командир отделения Деревянко. — Им бы только зацепку заиметь.
— А они и без зацепки полезут, будь спок, — раздался уверенный голос с правого фланга.
— Смирно! — рассвирепел Семен. — Из боевого расчета новгородское вече устроили. В колокола бы еще ударить.
Строй застыл. Семен продолжал объяснять обстановку, ставить задачу на очередные сутки, но теперь уже говорил резко, коротко, словно хотел своей отрывистой, не допускающей рассуждений речью предотвратить возможные реплики из строя.
После боевого расчета Семен пошел к Хлебникову.
— Вот, чуток отпустило, — удрученно сказал он, боясь взглянуть в лицо Семену. — Отпустило, а сила ушла. Вот, гляди, пальцы в кулак сжать не могу…
— Куда уж хуже, — согласился Семен. — Сейчас каждый кулак, знаешь, какую цену имеет?
— Не береди, душу не береди. — Хлебников застонал, но тут же подавил в себе эту непростительную слабость. — Вот в баньке попарюсь — потягаемся кто кого.
— Дай-то бог, — усмехнулся Семен. — А пока тебя ветром шатает — держись за койку, она железная.
— Ты меня на завтра в наряд включай, на проверку вместе поедем, — не очень уверенно попросил Хлебников.
— Встанешь на ноги — поедем. Коня подседлать недолго. А сейчас главное — харч покрепче. И чтоб тарелку после тебя мыть не требовалось. Пойду скажу, чтоб обед принесли. А сам в село на часок отлучусь.
Хлебников встрепенулся, пытался сесть на койке, но тут же сдержал себя.
— Ты не подскакивай, не ванька-встанька, — усмехнулся Семен. — Поеду я с Фомичевым, не один. Телеграмму надо послать. Вот теперь по твоим глазам вижу: от любопытства сгораешь, какая там еще телеграмма. Могу процитировать, а то опять затрясет: «Приволжск. Насте. Приезжай». И адрес. А Настя, если тебя и это мучает, — моя жена.
Хлебников напрягся и, приподняв подушку, сел на койке, укрыв себя до пояса одеялом.
— Ты что, очумел? — тревожно спросил он. — Мы из отряда уже часть семей проводили, мечтаем, чтобы все жены поскорее уехали, а ты на заставу зовешь. Смородинов тебе разрешил?
— А я не спрашивал, — с вызовом ответил Семен. — Она моя жена и может приехать в любое время.
— Не озоруй, — пытался утихомирить его Хлебников. — Все ты прекрасно понимаешь и не озоруй. Да и числишься холостым по всем анкетам.
— А что — анкета? — запальчиво спросил Семен. — Анкета — у нее жизнь короткая. Вчера заполнил графу — холост, а за ночь женился. Тебя по вчерашней анкете изучают, а сегодня ты, может, уже совсем не тот.
— Это как понимать? В прямом смысле? — насторожился Хлебников.