— Ампул у нас хватит! Из «Майн кампф» мы сделаем библию для всего человечества. Для низших рас — выдержки основных идей, духовный концентрат. Цитатник на все случаи жизни.
Ганса мог заставить умолкнуть лишь полковой трубач.
Суббота двадцать первого июня тоже как будто ничем особенным и примечательным среди других суббот не выделялась. Подъем был сыгран, как обычно. Завтрак, рацион которого, как утверждали, был составлен самим фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем после консультации с двумя тысячами специалистов: двести граммов чистого ржавого хлеба, кофе, двадцать восемь граммов сливочного масла. В другие дни недели масло чаще всего заменяла джемом. Затем занятия во взводах по расписанию и самое приятное — плотный обед, опять же по рациону фельдмаршала: двести граммов хлеба, пол-литра супа, сто семьдесят граммов мяса, четырнадцать граммов жиров, восемьсот граммов картофеля и овощей.
После обеда объявили соревнования между взводами в исполнении песен; лучший взвод получал бочку свежайшего пива. Солдаты рьяно маршировали по плацу, и почти каждый взвод пел одно и то же:
Мы двинемся дальше в поход,
Пусть все разлетится вдребезги!
Сегодня мы владеем Германией,
Завтра нашим будет весь мир!
Взводу саперов бочка пива не досталась — он был признан едва ли не последним, особенно по строевой подготовке. Курт не горевал — он и песню-то пел, едва открывая рот, и то, чтобы не вызвать излишнего внимания к себе.
Лишь вечером произошло необычное: Шпицгена, как и других командиров рот, вызвали в штаб полка. По твердо заведенному правилу командир полка проводил совещания только днем, вечерами офицеры, свободные от службы, пировали в казино. И Курт понял, что это неспроста.
Он не ошибся. Командир полка пригласил всех ротных к себе в кабинет. Несмотря на душный вечер, окна в кабинете были наглухо закрыты. Да и сам командир полка говорил вполголоса, словно опасался, что его могут подслушать советские пограничники. Каждый командир роты получил большой пакет коричневого цвета.
— Все подразделения немедленно принести в боевую готовность, — еще тише, но с предельной выразительностью приказал командир полка, нервно поправляя сползавшее с острого носа пенсне. — Выдвинуться вплотную к границе на исходный рубеж. Пакеты вскрыть ровно в ноль-ноль часов на своих командных пунктах.
Едва командиры рот вернулись из штаба полка, как была объявлена боевая тревога. Полк погрузился на машины. С погашенными фарами машины одна за другой исчезали за поворотом лесной дороги.
— Какого дьявола они опять придумали учения именно в субботу, — ворчал Ганс. — Завтра ко мне обещала прийти мировая полька.