— С удовольствием. — Эмма протянула руку Эриху, стараясь запечатлеть в памяти его тронутое морщинами, слегка одутловатое лицо.
«Сердечник, — отметила она про себя. — Небось на ладан дышит, а туда же…»
— Он заскочил на минутку, мы хотели побаловать себя пивом, — продолжал Гельмут, стараясь по выражению лица Эммы понять, верит она ему или нет.
— Ты же прекрасно знаешь, дорогой, что я всегда рада твоим знакомым. Правда, в доме нет ни глотка пива, но я мигом слетаю в бар, и ваше желание будет исполнено.
Гельмут и Эрих переглянулись, как бы решая, как им поступить. Эрих улыбнулся, морщины отпечатались на его лбу и щеках еще отчетливее, и потому взгляд не стал менее суровым.
— Очень не хотелось бы вас беспокоить, — не совсем уверенно произнес он. — Кроме того, я спешу…
— Пустяки! — бодро и решительно возразила Эмма. — Не пройдет и двадцати минут, как я вернусь, и мы на славу попируем!
Она подошла к Гельмуту и медленно, почти торжественно поцеловала его в лоб, покрытый испариной.
«Какие у нее холодные губы! — с нарастающим испугом подумал Гельмут. — Какие холодные губы…»
Он стоял недвижимо до тех пор, пока за Эммой не захлопнулась входная дверь.
— Мне нужно немедленно уходить, — сказал Эрих.
— Ни в коем случае, — воспротивился Гельмут, и в голосе его послышалась обида. — Неужто ты испугался?
— Если испугался ты, то отчего же не испугаться мне? — пожал плечами Эрих.
— Я верю Эмме, как самому себе, — все так же обиженно сказал Гельмут. — Кроме того, твой уход покажется подозрительным.
Эрих решительно шагнул в переднюю, взял с вешалки кепку.
— Вот что, дружище Гельмут, — сказал он, — ты уж не обижайся, но в нашем деле осторожность прежде всего. Ты поступил беспечно — уверил меня, что оставил ключ в запертой двери, а сам его вынул. Профессорская рассеянность может дорого обойтись.
— Перестань так плохо думать о моей жене! — возмутился Гельмут. — Я живу с ней много лет…
— Ну кто же думает плохо о твоей жене, — попытался успокоить его Эрих. — Просто я обязан уйти, и ты не обижайся. А ей скажи, что у меня жена в больнице, и я должен ее навестить. Там как раз заканчиваются приемные часы, так что все будет выглядеть вполне правдоподобно. Об остальном я тебя не предупреждаю — ты и сам понимаешь, что произойдет, если кто-либо прослышит о нашей беседе. Ну, желаю побаловаться свежим пивом!
Эрих крепко пожал руку Гельмуту и скрылся за дверью. Гельмут устало опустился в кресло — ноги дрожали, будто он прошел без передышки много километров по бездорожью. «К чему эта паника? Сейчас вернется Эмма, накроет на стол, разольет в кружки пенистое, пахнущее жареным ячменем пиво, и все будет точно так же, как вчера и позавчера», — успокаивал он себя.