…Обезображенные трупы мужчин, женщин, детей. Виселицы и ямы, полные гниющих костей и мяса, которые еще недавно были людьми. Пряди человеческих волос на придорожных кустах. Разжиревшие на падали мелкие хищники на дорогах даже не прячутся от людей, только отбегая в сторону от проносящихся мимо закрытых повозок. Крики и стоны навечно впечатались в камни скал…
Стоило Райсену прикрыть глаза, как начинались видения. Он сходит с ума или это предвестие лихорадки, от которой уже слегла жена?
Еще один захолустный поселок с покосившимися домами и прогнившими изгородями. На вопрос, есть ли где переночевать, беззубый старик машет рукой куда-то вперед по дороге, сзади около него трется тощий облезлый кобель.
— Нет никого, — шамкает старик. — Впереди миль через пять будет постоялый двор. — Потом, подумав немного, добавляет: — Только там не ночуйте — ограбят.
— Может, есть тут хоть пустой дом, где мы могли бы поспать до утра? Холодно уже, — не выдержал Райсен.
— Все сгнило. — Старик вытер рукой слезящиеся глаза. — Дожди.
Норлю захотелось кого-нибудь убить… от тоски. Старик повернулся, чтобы уйти, но неожиданно остановился.
— Под горой есть часовня. Там тоже никого нет. Но она каменная, и крыша цела.
— Спасибо, отец! — вздохнул Райсен.
Старик недоуменно посмотрел на него и поспешно направился к дому.
«Что же творится в этих местах?!» — захотелось крикнуть Норлю, но он сдержался.
— Поедем хоть туда, — обратился Райсен к остальным. — Под крышей и то лучше, чем под дождем, может, и костер найдем из чего разжечь.
— В часовне? — недоуменно произнес Лаег.
— Там же никого нет, старик сказал.
Лаег пожал плечами и тронул ульхасов с места. Эленара лежала почти неподвижно, ее лицо осунулось, глаза ввалились. Декаду назад все было в порядке. Марвик сидел подле матери, вытирая ей лоб — женщина все время потела, несмотря на холодную погоду, хорошо хоть кашля не было. Но что с женой, Райсен не понимал, а ведающих, со слов встречных людей, нет на мили вокруг.
На счастье, рядом с часовней обнаружился сарай с земляным полом, как и везде в округе. Щели от сгнивших досок и отсутствующая дверь давали выходить дыму от небольшого костра, разложенного прямо внутри. Глаза щипало, зато удалось вскипятить воду и приготовить горячую еду, которой не ели уже два дня. Эленаре Лаег заварил какое-то гнусное пойло, но та с одобрением выпила его. Да хоть что, лишь бы ей стало легче…
«Снег. Снег. Обгорелые доски из-под снега. Кровь на снегу. Плач ребенка».
Райсен очнулся от недолгого беспокойного сна. Ребенок и правда плакал, но никто не проснулся. Отец взял мальчика на руки и стал баюкать, поплотнее завернув в одеяло. Так и заснул.