Бэкстер наклонился, намереваясь поцеловать ее в щечку, но Ди в этот момент слегка повернула голову, и поцелуй пришелся прямо в губы.
Это вышло случайно. Однако за следующие действия Бэкстер отвечал целиком и полностью, за исключением разве что едва заметного ответа со стороны Ди и ее желания продолжить.
Он помнил, что секунду назад думал о Ди как о ребенке; теперь она была женщиной в его объятиях, мягкой и податливой; она поцеловала его в ответ, и поцелуй был так сладок, что кровь побежала быстрей в его венах.
Все закончилось, не успев начаться. Бэкстер пришел в себя и отпрянул, тяжело дыша.
Он винил себя, а не ее. Заметив полный обиды взгляд, Бэкстер сказал:
— Извини. Мне не следовало прикасаться к тебе.
Но своей нежностью он разрушил линию обороны. Она открылась и стала уязвимой, так стоит ли удивляться тому, что произошло?
Бэкстер говорил что-то еще, но Ди не слушала. Она съежилась и отвернулась к окну. Снова сваляла дурочку, выставила себя на посмешище. Вдруг Ди почувствовала, что слишком устала, чтобы беспокоиться о чем бы то ни было.
На вопрос Бэкстера: «Шотландия или Лондон?» — она равнодушно пожала плечами.
Ему пришлось еще раз напомнить себе, что он больше не занимается спасением мира. Два года войны обеспечили ему право на мир, а ничто в этой девушке не обещало покоя.
Так почему он все еще сомневается? Он оставил умирающих и умерших. И, конечно, сможет оставить эту девчонку.
Бэкстер завел машину, и они поехали в направлении Лондона.
— Уже приехали?
— Да, наконец-то, — кивнул Бэкстер.
Ди потерла сонные глаза. Не было ни луны, ни уличных фонарей, ни домов — одна темнота. Машина уперлась в конец грязной дороги. Перед ними возвышалась какая-то разрушенная башня.
— Ты же говорил, что живешь в Эдинбурге, — встревожилась Ди.
— В пригороде Эдинбурга, — поправил Бэкстер.
Ди огляделась в поисках каких-либо признаков жилья.
— А где именно?
— Здесь. — Он кивнул в сторону каменной глыбы.
— Шутишь, — засмеялась Ди. Но Бэкстер не смеялся. — В этой… штуковине? — Другого слова Ди не могла придумать.
— Ты ведь знаешь, что говорят в таких случаях, — напомнил он. — «Будь осторожен в своих ожиданиях» и все такое прочее.
— Но… — Она и представить себе не могла такую развалину.
— Ты сказала своей матери, что у меня в Шотландии замок, — напомнил он ей.
— Д-да, — согласилась Ди. — Вообще-то я представляла себе нечто вроде Бэлморала[2]. Это и, правда, твое?
Ди все еще не верила, ей казалось, это какая-то шутка. Да и в самом путешествии было что-то нереальное. Конечно, она помнила, как плакала после отъезда, как Бэкстер обнимал ее, утешая, пока не высохли слезы. Она помнила, как нежен он был, и как это удивило ее, помнила чувства, пробудившиеся в ней в ответ на эту нежность. Как он случайно коснулся губами ее губ, и она не оттолкнула его. Последнее воспоминание казалось самым неправдоподобным и все же оставалось самым живым.