А ящик стал их главной ценностью - и когда после налета дом обрушился - точнее, перекрытия рухнули - они двое суток раскапывали как могли завал и нашли его.
Из их дома кто остался в городе - выжили только они и две семьи кому с фронта привозили «гостинцы» те, кто был в армии.
Вот у Дашки и есть видать «блокадный синдром» - она кстати еще не может ничего на тарелке оставить, доедает дочиста, сколько и чего бы не положили. И хлеб не выбрасывает - сушит на сухари. Вот и накопила кроме всего эту самую «нычку» - консервы, бомж-пакеты, макароны, кубики, чай, сахар, крупы, масло… здоровенная сумка «мечта оккупанта», клетчатая такая, с Апрашки.
Ну и еды всегда много. Вот и отобедал, накатив еще «граммулечку».
Все, телефон отключить, всех нафиг - и спать. Дашка - она работает охранницей в каком-то мини-супер-маркете (вот фигня-то?) в центре, на Чернышевской где-то. Сменится в восемь, к девяти будет… так, до шести могу дрыхнуть - потом успею прийти в норму, отмокнуть в ванне и вообще все привести в порядок и подумать что и как.
Обильная жратва и коньяк на старые дрожжи сделали резкий «шитдаун» мозгу, и я не раздеваясь особо - завалился на диванчик.
Вскоре перед глазами поплыли приятные Наташкины сиськи… потом у Наташки оказалась обвислая рожа Семеныча с драной шеей… Потом вдруг издалека ко мне бежал отец, словно пытаясь что-то показать или предупредить и вдруг пропал в каком-то тумане… Мимо прошли за руку Светка с Гришкой… и смотрели они оба на меня… нет, не с осуждением, с какой-то грустной жалостью что-ли… Из тумана вынырнул отец, подал им руку и они ушли вместе… Туман надвинулся на меня, стал словно толстое стекло, и с той стороны через метр прозрачной брони ко мне рвалась Дашка, в кровь разбивая руки об него, бросаясь всем телом на преграду, беззвучно крича мне…. По губам пытаюсь прочесть, но не получается… не похоже что ругается, скорее что-то пытается мне объяснить, докричаться…но все впустую…Стекло мутнеет, снова превращается в туман, он как-то хищно тянется к моей подруге и она начинает отбиваться, словно туман живой…. Потом ее скрывает окончательно. Из тумана выходит фигура… это Смерть. Только странная какая-то. В черном… но это не плащ с капюшоном, а униформа. А на плече стволом вниз висит автомат. Безглазый череп смотрит своими пустыми глазницами из-под лихо заломленного черного берета, как-то словно бы усмехается, потом достает из нагрудного кармана мятую пачку «Примы», бросает сигарету, ловко прикусив на лету зубами. Костлявая рука в обрезанных кожаных перчатках щелкает зажигалкой «Зиппо», Смерть прикуривает от маленького язычка коптящего бензинового пламени, выпускает густой клуб дыма… Смотрит на меня чуть искоса, потом вытягивает руку и вновь как-то ухмыльнувшись манит к себе костяным пальцем…