Это было жалкое зрелище. Он не мог утонуть, но переживал все муки утопающего. «Призрак» подвигался очень медленно, и только когда волна приподнимала его корму, он вытаскивал несчастного на поверхность и давал ему короткую передышку. Потом веревка ослабевала и кок вновь погружался в воду.
Я совсем забыл о существовании Мод Брюстер и вспомнил о ней лишь тогда, когда она вышла наверх и приблизилась ко мне. Это было ее первое появление на палубе. Команда встретила ее гробовым молчанием.
— Что тут происходит? — спросила она.
— Спросите капитана Ларсена, — сдержанно и холодно ответил я, хотя во мне кровь кипела при мысли, что она может стать свидетельницей такой жестокости.
Она собиралась последовать моему совету, как вдруг ее глаза упали на Уфти-Уфти, который в двух шагах от нее, грациозно изогнувшись, держал конец веревки.
— Вы удите рыбу? — спросила она.
Он не ответил. Его глаза, пристально устремленные на море, внезапно блеснули.
— Акула, сэр! — крикнул он.
— Тащи! Живо! Все навались! — скомандовал Вольф Ларсен, и сам первый подскочил к веревке.
Мэгридж услыхал предостерегающий крик канака и дико завопил. Я увидел разрезавший воду черный плавник, догонявший кока с большей быстротой, чем мы успевали подтаскивать его к шхуне.
У нас и у акулы были приблизительно одинаковые шансы, и вопрос был в секундах. Когда Мэгридж был уже под самой кормой, последняя опустилась под набежавшей волной, и это дало акуле преимущество. Плавник скрылся, в воде мелькнуло белое брюхо. Акула бросилась вперед. Почти так же проворен оказался и Вольф Ларсен. Всей своей могучей силой он рванул веревку. Из воды показалось тело кока, а за ним голова акулы. Мэгридж поджал ноги. Чудовище как будто лишь коснулось одной из них и шлепнулось обратно в воду. Но в этот миг Томас Мэгридж громко закричал. Еще миг, и он, как пойманная на удочку рыба, перелетел через борт и бесформенной массой упал на палубу.
На палубу брызнул фонтан крови: правой ступни кока как не бывало — она была откушена по щиколотку. Я быстро взглянул на Мод Брюстер. Ее лицо было бледно, в расширенных глазах стоял ужас. Она смотрела не на Томаса Мэгриджа, а на Вольфа Ларсена. Он заметил это и со своим обычным коротким смешком сказал:
— Просто забава, мисс Брюстер! Более грубая, чем те, к которым вы, вероятно, привыкли, но все-таки забава! На акулу мы не рассчитывали. Она…
Но в этот миг Мэгридж, подняв голову и оценив размеры своей потери, перекатился по палубе и впился зубами в ногу Вольфу Ларсену. Капитан спокойно нагнулся и двумя пальцами сдавил коку челюстные суставы. Челюсти медленно разжались, и Вольф Ларсен высвободил свою ногу.