Эта часть острова была разделена надвое извилистой чертой обрыва. Внизу чернел массив леса, поднимавшего свои вершины из котловины. Оттуда доносились хлопанье крыльев ночных птиц, стрекотание жуков.
Курц остановил машину у самого обрыва. — Посидим, малыш, — предложил он, выпрыгивая на землю.
— Как вам угодно, сэр, — отозвался Гарри, следуя за ним. — Не могу сказать, что это удобное место для отдыха…
— Почему?
— Как! Разве вы забыли, сэр, что на этой самой скале дикари совершали казни?
— Что-то такое помню. Жаль, мне не пришлось этого увидеть. — Курц помолчал. — А ты, малыш, не боишься смерти?
— Я?!
Курц задумался.
— Большую часть своей жизни, — сказал он, — я работаю на нее. Если бы смерти было свойственно чувство благодарности, я бы уже имел право рассчитывать на вечное существование за счет тех, кому я помог переселиться… ну, словом, туда… раньше, чем они предполагали сделать это сами.
Гарри съежился и, будто невзначай, так просто, пересел на камень подальше. Курц, заметив это, усмехнулся.
— Не люблю, когда на меня находит такое настроение, как сейчас. Одним словом, когда-то я присматривался к жизни, но потом мне это наскучило… Малыш, сядь рядом и поговорим. Вот здесь. Так. Каждый умирает по-своему. Сама смерть одинакова, вероятно, но пути-дороги к ней разные. Поверь мне, ведь это моя профессия.
— К чему вы это говорите? — спросил Гарри дрогнувшим голосом.
— Ведь так или иначе тебе придется умереть, малыш…
— Я… я… не тороплюсь…
— Ты должен это сделать… — печально ответил Курц. — Таково категорическое приказание мистера Дорта.
— За что?! — прохрипел Гарри, цепляясь руками за камень, на котором он сидел.
— Не ожидал от тебя такого идиотского вопроса. Ты провинился и знаешь больше, чем положено человеку, выходящему из игры. Спокойствие, Гарри! Тем более, что уже тринадцать минут, как ты мертв…
— Я мертв?!
— Сейчас тринадцать минут первого, а ты должен был умереть вчера, то есть до двенадцати часов ночи. Эти тринадцать минут — нарушение приказа, но так и быть, я беру этот проступок на себя.
— О, сэр, пощадите! — простонал Гарри.
— Пощадить?! — удивился Курц. — За то, что ты через голодранца Пирса обманывал меня?.. О нет!
— Я не хотел обманывать вас, сэр, но Пирс так ловко обвел меня!
— Твоему приятелю достанется за это втройне… Я учту, малыш, его дурное влияние на тебя, — издевался Курц.
— Ну помилуйте меня, сэр! Я сделаю все, что вы прикажете.
— Этого и следовало ожидать, малыш. Ты мне снова нравишься! За то, что я подарил тебе несколько минут жизни, я прошу только об одном… Ты видишь эту пальму? В моем возрасте несолидно взбираться на нее. Окажи мне дружескую услугу и сам сооруди на ней петлю. Тем более, что ты потрудишься для себя.