— Что вы, ребята! — добродушно воскликнул он. — У нас не то что запрещенное, у нас и разрешенное ничего не делается. Как в таких условиях работать? Выжить бы, чтобы не змэрзнуть, как Маугли. — Мужчина стрельнул глазами на бутыль со спиртом.
— Ефрем Николаевич, вы думайте, что говорите! — резко оборвала его кадровичка.
— Молчу, молчу, — Ефрем Николаевич подмигнул Турецкому.
Совершенно иначе выглядели этажи, сданные в аренду. Так и хотелось воскликнуть: «Россия — страна контрастов!» Просторные холлы с креслами и столиками, комнаты, отделанные по «евроремонту». Ухоженные барышни за компьютерами, вальяжные мужчины в кабинетах. Везде обогреватели, чистота, цветы. Но в этих офисных помещениях тоже вряд ли могло происходить изготовление сложнейшего химического вещества.
— Правильно они лестницу перекрыли, — сказал уже в машине Гоголев, когда они возвращались на Литейный. — А то сотрудники в ватниках облили бы всю их еврокрасоту соляной кислотой. Лично я бы так и поступил.
— Да уж, — откликнулся Турецкий. — Впечатление самое тягостное. Ведь директор бешеные бабки за аренду имеет, почему же не сделать нормальной жизнь собственного учреждения?
— А на что он в Америку поедет? Все они временщики, Саша. Нахапать сколько успеешь и слинять. Вот их философия.
…Дни проходили за днями. Прошерстили всю Петроградскую сторону, затем другие районы города. Ездили в Красное Село, куда, по словам кадровички, отбыл кудрявый сотрудник академического НИИ. Безрезультатно. Ежедневно подводились итоги дня в кабинете Гоголева, куда они возвращались уже поздно вечером. Под рюмочку, разумеется. Но Сашина версия о том, что «китайский белок» производится именно в Питере, получала все новые подтверждения.
Грязнов уже сообщил об изъятии «полипептида Хуанхэ» в московской аптеке, где на коробочках с препаратом в качестве производителя тоже фигурировал Петербург. Потом вычислили Тото. Потом поступило известие о переброске груза с наркотиком из Питера в Москву. И сутки напролет шли телефонные переговоры с МУРом. Взяли Тото. Все они, конечно, рассчитывали на ее признательные показания. Но Тамара молчала.
— Знаешь, Александр, — сказал Гоголев утром уже, кажется, восьмого дня пребывания Турецкого в Питере, — наверное, надо идти к наркоманам. Хоть я и говорил тебе раньше, что у нас, на нашем черном рынке, этот препарат почти не ходил.
— Я подумал — ты сказал, — откликнулся Турецкий. — Давай рассуждать. То, что «китайский белок» у вас не распространялся, — укладывается все в ту же версию. Они далеко не дураки. Здесь по-тихому делают наркотик, не привлекая к нему внимания. Через Москву осуществляется продажа и распространение. То есть создается видимость, что препарат производят, скажем, в Москве. Но после провалов: взрыв в поезде с изъятием вещества, обнаружение наркотика в аптеке и, наконец, арест Тото, — после всех этих провалов они должны: первое — временно прекратить транспортировку, второе — свернуть на время работу лаборатории. Но свернуть сложный технологический процесс за день невозможно. Помнишь, консультант ваш из технологического института сказал, что схема производства этого вещества должна предусматривать недели две-три. Значит, какое-то количество еще производится. А раз отправлять его нельзя, производители могут попытаться реализовать его здесь.