— Спасибо, — поблагодарил Турецкий.
— Спасибо, Олег, — повторил Грязнов. — Можешь идти.
Лойко не спеша собрал свои бумаги, поправил очки, с достоинством поклонился и вышел.
— Какие у тебя кадры, Грязнов! Позавидуешь!
— Кадровая политика — вот что мы должны ставить во главу угла. Кадры решают все! — проговорил Грязнов с грузинским акцентом и даже как будто сунул в рот несуществующую трубку с табаком.
— Ладно, артист, до встречи, я помчался, — рассмеялся Турецкий. — Через пару часов жди. Если, конечно, самолет не опоздает.
— Привет Ирине, — крикнул ему вслед Грязнов.
Самолет не опоздал. Турецкий стоял в толпе встречающих, нетерпеливо поглядывая через чужие головы. Наконец в потоке пассажиров рейса «София — Москва» он увидел своих девочек. Ирина, стройная, загорелая, в светлых брючках, светлой же футболке и лайковой куртке, вела за руку Нинку, одетую во что-то очень яркое. Ирина тоже увидела мужа, радостно просияв, махнула рукой, указав на главу семейства дочке. Ниночка тут же замахала ручкой с зажатой в ней маленькой сумочкой. Они почти подбежали друг к другу, проталкиваясь сквозь разделявшую их людскую толпу.
— Ну здравствуйте, мои родные. — Саша сгреб в охапку хрупкие, загорелые, пахнущие морем и солнцем фигурки.
— Папа, смотри, какая у меня сумочка, — радостно вопила Нинка, тыча в отца расшитой бисером сумочкой.
— Замечательная, — похвалил Александр, отрываясь от жены.
— Ну рассказывайте, как вы? Как отдыхалось, как погода? Как вам Солнчев бряг? — расспрашивал он, пока они ожидали багаж, и все любовался их свежестью и загаром. «Красивые они у меня, — с гордостью думал Турецкий, — и как же я соскучился!»
— Отдыхали замечательно, — улыбалась Ирина, отбрасывая за плечи длинные, еще больше посветлевшие на солнце волосы. — Во-первых, Сланчев бряг, так они сами его называют. Погода была тоже замечательная, хотя до нас там прошел какой-то жуткий циклон и смерч, но нас это не коснулось. Жили почти у самого моря, в хорошей гостинице…
Рассказывая, она то поводила плечами, то поправляла прическу, одним словом, беспощадно соблазняла бедного мужа. «Знает, как сейчас хороша, чертовка», — думал Турецкий, любуясь женой.
— Нинка, да ты хоть соскучилась по мне? — подхватил он на руки свое чадо в избытке чувств.
Чадо хитро прищурилось и отрицательно помотало головой.
— Как? — изумился отец.
— Это же по-болгарски значит — да! — радостно расхохоталась Нинка.
— Ах ты чертовка, — защекотал ее отец.
Рассказы продолжались и по дороге домой. Его девочки сидели сзади и тараторили без умолку.
— До моря буквально метров четыреста…