— Пошли, старлей. Пора.
Мы спускаемся к позициям собаководов по ходу сообщения. Что меня радует, так то, что не пожалели пота, всё отрыто в полный профиль согласно наставлениям. Бойцы скопились в небольшом блиндаже. Собаки настороженно смотрят на нас, вывалив большие языки. Им тоже жарко. Неожиданно мне приходит в голову мысль: а чувствуют ли они свою скорую смерть? Гоню её скорее от себя.
— Готовы, ребята? Сейчас начнётся…
Торопливо объясняю Олегу и Ване задачу и посылаю их на правый фланг. Ребята должны будут открыть огонь, когда немцы приблизятся на пятьдесят метров. Рискованно? Но дело того стоит. Тем более, что пулемёт в упор — жуткая веешь сама по себе. А когда ещё ничего не видно… А враг между тем приближается… Над головой с переливчатым журчанием проходит снаряд крупного калибра. Это наши зенитчики. Бьют прямой наводкой. И более успешно, чем «прощай, Родина». Замирают на месте несколько машин, окутавшись языками синтетического пламени и дымом. Но и немцы не зевают: их пушки мгновенно реагируют и начинается артиллерийская дуэль. Пехота же врага всё приближается к нам, и по прежнему почти не несёт потерь. Сто метров. Семьдесят… Пятьдесят. Ну же! Есть! Гулко начинает работать «ДТ» с фланга. Немцы залегают, пытаются забросать гранатами позицию моих ребят, но лёжа далеко гранату не добросишь, и орлы успешно прижимают хвалёных панцергренадёров к горячей пыльной Сталинградской земле. Неожиданно сквозь их ряды вырывается вперёд «Т-III», и стремительно движется прямо на позицию. Вижу, как прозрачными вспышками рикошетят пули от его брони.
— Пускай первую!
Это Брагоренко. Краем глаза замечаю, как боец, присев на корточки треплет большого мохнатого пса по голове, затем отдаёт какую-ту команду. Волкодав выскакивает из окопа и устремляется к танку. На его спине болтаются в такт ходящим из стороны в сторону лопаткам две большие сумки защитного цвета. Вот пёс ныряет в воронку, тут же следует огромный прыжок и собака исчезает под днищем танка. Неимоверной силы взрыв. Из огня и дыма взмывает к небу, нелепо кружась, изуродованная башня с бессильно поникшим хоботом пушки и падает прямо на немца, лежащего на земле.
— УРА!!!
Доносится до нас, перекрывая непрерывную канонаду крик из окопов наших бойцов. Успех кажется приносит им новые силы. Стрельба стала увереннее. То один, то другой из фашистов дёргается и замирает окончательно, или наоборот, начинает выть и крутиться на месте. Конечно, их воплей я не слышу, но картина знакомая. Остальное дорисовывает моё воображение… Ещё одна собака подрывает плоский длинноствольный «штурмгешютц» новой модификации, а затем на нас налетают «штуки». Начинается бомбёжка. Но в этот раз немцам не удаётся уйти безнаказанными — зенитчики в тылу части открывают по ним шквальный огонь и добиваются успеха. На поле боя рушится чёрный разлапистый «Ю-87» с ярко-жёлтыми оконцовками крыльев. Боезапас сволочь выгрузить на нас не успела, и через кратчайший миг после удара о землю остатки бомбардировщика разносит в адской вспышке детонации. Мы едва успеваем пригнуться, как на наши головы начинает сыпаться земля и куски всякой дряни…