— Торпедный катер! Нас сейчас спасут!
— Все за борт! Быстрее! Под плот и дышать из камер! Аня, оставайся здесь и ничего не бойся! Ну же!
Подхватив оружие мужчины перевалились через борт и скрылись под водой. Через мгновение на поверхности стали появляться пузырьки от их дыхания. Владимир, прячась за бортом, тихо шептал:
— Анечка, солнышко, ты прикинься, что одна тут. Это фашисты. Наверняка они захотят, ну, сама понимаешь. Но ты не бойся. Мы тебя в обиду не дадим. Это — единственный шанс на спасение.
Девушка молча кивала…
Остроносый «Люрсен»[9] сбавил ход. Там разглядели в бинокль, что на плавучке кроме одной женщины никого нет. Столяров рассчитал верно — немцы захотели поразвлечься… Под водой было слышно очень хорошо. Вначале буханье винтов, затем всё стихло. Только стучал двигатель на холостых оборотах. Затем команды на немецком языке, слабое Анино «не понимаю», «спасите»… Шлёпнулась верёвка об воду, донёсся смех матросов, впрочем, не смех. Смехом это назвать было нельзя. Скорее — гогот. Животный, не оставляющий никаких сомнений в судьбе девушки… Немцы уже не сомневались, что русская санитарка одна… Откуда только силы взялись: ухватившись за свисающий с борта канат, Владимир буквально вылетел из воды и оказался на палубе. Покатился в сторону сбитый ударом в челюсть длинный немец в трусах, захлебнулся кровью второй, пытаясь выдернуть штык из горла. Капитан перекатился и снял выстрелом из «маузера» в живот пулемётчика. Треснул ответный выстрел из карабина — мимо! Пуля взвизгнула, отрикошетив от стойки торпедного аппарата. Хлопнули два выстрела из нашего «нагана». Дядя Ваня разрядил диск своего «ППД» прямо сквозь козырёк рубки, и со стоном свалился на палубу — из люка ему выстрелили прямо в живот…
Сашка потянулся к гранате, но Олег успел ухватить его за руку. Капитан подскочил к прямоугольному проёму и разразился очередью во всю обойму маузера. Когда выстрелы стихли, снизу раздался булькающий стон. Затем всё стихло.
— Аню на борт. Помогите дяде Ване. Осмотреть судно!..
Больше никого из немцев в живых не было. Едва девушка оказалась на катере, как бросилась к лежащему на палубе пожилому солдату.
— Дядя Ваня, не умирай! Дядя Ваня!
— Возьмите себя в руки, санинструктор! Окажите помощь раненому!
Прогремел голос Столярова. Только так он мог привести в себя девушку…
— Всё чисто, командир. Скинули их за борт.
— Карта есть?
— Да странная какая то…
— Разберёмся.
Он склонился над прямоугольным сине-белым листом. Сашка не соврал. Карта и впрямь была непонятная. Для сухопутного человека. Но Столяров то им не был… Но самое страшное было отметкой на карте — до Севастополя всего двенадцать миль…