Сокрушить националистов на широком фронте ни разу не удалось. Многочисленные местные успехи – от Сесеньи и Гвадалахары и от Пособланко до Тенеса – не слились в общую победу, человеческие и материальные потери были гораздо больше, чем у врага.
Расшатанная беспечностью вождей и нетерпением масс республиканская экономика работала, не используя всех своих возможностей. Несмотря на бесконечные призывы партий и профсоюзов, производительность труда оставалась ниже, а трудовая дисциплина – хуже, чем в националистической Испании. Каталония давала вчетверо меньше военно-промышленной продукции, чем в 1914-1918 годах, когда ее заводы работали по французским подрядам, обслуживая Западный фронт Первой мировой войны.
На 15-м месяце испанской войны Кольцов мрачно отмечал:
«Сегодня Барселона не работает по случаю праздника (Дня независимости Каталонии. – С.Д.). Завтра – по случаю субботы.Послезавтра – по случаю воскресенья… Уравниловка носит издевательский характер. Чернорабочему платят 18 песет, квалифицированному рабочему – 18.25, инженеру – 18.50».
Народный фронт отверг довоенную аграрно-сырьевую и валютную политику, не приняв взамен никакой другой. Из-за непомерных военных расходов песета обесценивалась. В 1938 году на международных биржах за республиканскую песету давали в 4- 5 раз меньше, чем за националистическую. Рыночные цены на питание угрожающе росли, зарплата же была повышена только в 1,5 раза. В глубоком тылу портились солидные запасы миндаля, пробки, калия, без движения лежали руды различных металлов и древесина. Многочисленные общественно-государственные комиссии произвольно налагали запреты на их вывоз, сами же ничего не вывозили, ссылаясь на блокаду и бомбежки. Между тем частные предприниматели-каталонцы, имевшие смелость нарушать запреты, умудрялись продавать сырье за границу и получать выручку в инвалюте.
Хотя более половины населения Республики жило в деревне, продовольственные ресурсы за год войны были исчерпаны. Республика все более полагалась на поставки советского, американского, голландского и шведского продовольствия, но из-за морской блокады оно далеко не всегда прибывало вовремя и в нужном количестве.
На республиканцев надвигался голод. Карточные продовольственные нормы пришлось сильно урезать. К 1938 году мясо, рыба и даже хлеб стали предметами роскоши. Обращала на себя внимание нехватка рыбы в приморской Каталонии и мяса – в селах скотоводческой Кастилии, молоко полагалось только детям. Не хватало топлива, обуви, табака, стекла.
Советское вмешательство в испанские дела, запрещение ПОУМа, репрессии против анархистов несколько консолидировали тыл, но окрасили политическую жизнь Республики в сумеречные тона. Многопартийность напоминала декорацию, за которой скрывалось могущество служб безопасности и преобладание друзей СССР – социалистов Негрина и компартии. Левореспубликанские партии, каталонские и баскские националисты, многие социалисты не без оснований полагали, что скоро наступит их очередь. К тому же войне не было видно конца, а шансы на победу с каждым днем уменьшались.