Мгновение стояла абсолютная тишина. Никто не смел дохнуть. Роланд смотрел прямо перед собой, гордо подняв голову, с рукой на рукоятке револьвера.
Сюзанна Дин поднесла руку ко рту и ощупала пальцами изогнувшиеся в улыбке губы — так женщина иной раз ощупывает новый, еще непривычный предмет туалета, скажем, шляпку, чтобы убедиться, хорошо ли сидит. Она боялась, что наступил последний миг ее жизни, но в сердце в этот момент доминировал не страх — гордость. Скосив взгляд, она увидела, что Эдди во все глаза смотрит на Роланда и тоже улыбается. А уж на лице Джейка читался откровенный восторг.
— Скажи ему! — выдохнул Джейк. — Пни ему под зад! Так его!
— Ты бы лучше прислушался к его словам, — поддакнул Эдди. — Ему действительно наплевать, Блейн. Не зря же его прозвали Бешеный Пес из Гилеада.
После долгой, долгой паузы Блейн спросил:
— ОНИ ТАК ЗВАЛИ ТЕБЯ, РОЛАНД, СЫН СТИВЕНА?
— Возможно, — спокойно ответил Роланд, стоя в разреженном воздухе над безжизненными холмами.
— КАКОЙ МНЕ ОТ ВАС ПРОК, ЕСЛИ ВЫ НЕ ХОТИТЕ ЗАГАДЫВАТЬ ЗАГАДКИ? — спросил Блейн. Теперь он говорил голосом дующегося, обиженного ребенка, которому родители разрешили засидеться допоздна и не уложили в постель.
— Я не говорил, что мы не хотим.
— НЕ ГОВОРИЛ? — недоуменно переспросил Блейн. — Я НЕ ПОНИМАЮ, ОДНАКО АНАЛИЗ ГОЛОСОВЫХ МОДУЛЯЦИЙ ПОДТВЕРЖДАЕТ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ СКАЗАННОГО. ОБЪЯСНИ.
— Ты сказал, что хочешь услышать загадки немедленно. В этом я тебе отказал. В своем нетерпении ты повел себя неподобающим образом.
— Я НЕ ПОНИМАЮ.
— Ты мне нагрубил. Это ты понимаешь?
Вновь долгая, долгая пауза. В последние столетия компьютер сталкивался лишь с невежеством, забвением, идолопоклонством. И уже запамятовал, что есть обычное человеческое мужество.
— ЕСЛИ Я НАГРУБИЛ ТЕБЕ, ИЗВИНИ, — послышалось наконец.
— Извинения принимаются, Блейн. Но есть более серьезная проблема.
— ОБЪЯСНИ.
— Восстанови стены, и я объясню. — Роланд уселся в кресло, словно о дальнейших препирательствах и перспективе мгновенной смерти речь уже не шла.
Блейн подчинился. Стены потеряли прозрачность, кошмарный пейзаж исчез. Зеленая лампочка на схеме маршрута мигала рядом с кружком с надписью КАНДЛТОН.
— Хорошо, — кивнул Роланд. — грубость можно простить. Блейн. Так меня учили в юности. Но меня также учили, что глупости нет прощения.
— И В ЧЕМ ЖЕ ПРОЯВИЛАСЬ МОЯ ГЛУПОСТЬ, РОЛАНД ИЗ ГИЛЕАДА? — Голос Блейна зазвучал зловеще. Сюзанна подумала о старом коте, притаившемся у мышиной норки: хвост мотается из стороны в сторону, зеленые глаза злобно горят.
— У нас есть то, что ты хочешь, но взамен, если получишь желаемое, ты предлагаешь нам смерть. Это