Обычно машины подъезжали к бочкам и экипажи выкатывали их в кузова, но сейчас Вова просто остановился у крайних хат, открыл дверцу и "вытек" из кабины. Руки тряслись, ватные ноги разъезжались, его бил сильнейший адреналиновый отходняк. "Пусть сами бочки катают" — решил он. Подвалившие танкисты откинули борт, кинули пару досок и начали скатывать бочки. Вова привалился спиной к колесу. Колесо было сильно испачкано грязью, но ему на это было наплевать.
— Смирно!
Вова с трудом оторвал задницу от земли и начал не торопясь подниматься. Когда процесс закончился, перед ним стоял здоровенный мордатый танкист. За танкистом стояли еще человек пять – черные комбинезоны, гимнастерки, фуражки, погоны с рельсами. За их спинами затерялся лейтенант Никифоров.
— Как фамилия?
Комбат? Комбриг? Скорее, комбриг – вон за ним целый подполковник стоит.
— Красноармеец Лопухов!
— Вольно. Спасибо, Лопухов, выручили.
Вова с трудом догадался пожать протянутую руку. Взгляд танкиста остановился на золотистых нашивках
— Давно воюешь?
— С сентября сорок первого.
— А в бригаде?
— Четвертый месяц.
— Лейтенант!
Никифорову пришлось выйти на передний план.
— Он у тебя что, трус?
— Нет, товарищ подполковник.
— Может воюет плохо?
— Нормально, товарищ подполковник.
— Тогда почему не награжден?
— Так он у нас в автороте недавно, до этого у автоматчиков был, вот и не успели.
— Надо успевать. Боец с сорок первого на передовой, два тяжелых ранения и даже медали нет. Начальник штаба, — это комбриг уже подполковнику в красивой дымчато-зеленой гимнастерке, — всех водителей и лейтенанта представить к наградам.
— Есть, — подполковник сделал какую-то отметку карандашом в блокноте.
— И не затягивай.
Комбриг со свитой двинулся дальше, Никифоров задержался. Вове было неловко, ведь, не хотел, а подставил взводного под начальственный гнев, но, вроде, пронесло.
— Сколько наших погибло, трое?
— Четверо.
Вова видел только троих. Четверо, стало быть. Из девяти. Вот тебе и безопасное тыловое местечко.
— Здесь разгрузку закончат, — продолжил взводный, — подъезжай к тем хатам, там остаток выгрузят.
— Есть.
Никифоров отправился догонять начальство, а Вова полез обратно в кабину, отходняк уже прошел.
До темноты пришлось пережить еще несколько артобстрелов. Кузов был уже пустой и Вова предпочитал прятаться под машиной. Помимо всего прочего, он теперь стал еще и лицом материально ответственным, а в машине есть масса нужных и интересных для окружающих предметов. Особенно надо было следить за колесами. Наша промышленность покрышек американской размерности не выпускала. Союзники, если чего и поставляли, то поставки эти бесследно растворялись где-то на необъятных просторах Союза и до фронта не доходили. А "шевроле" на фронте много, острых предметов на фронтовых дорогах хватает, ездить надо всем, вот и делайте выводы. В расположении автороты еще можно было расслабиться, но за ее пределами надо было держать ухо востро, некоторые деятели и во время обстрела могут дефицит с машины скрутить, а уж запаску-то и говорить нечего. Вот и лежал красноармеец Лопухов под своим грузовиком бдительно охраняя вверенное имущество.