— По крайней мере он не в обиде…
Она своего добилась. Ведь действительно ничего не случилось. Опасность, которая еще недавно была для меня очевидной, угрозы, высказанные в мой адрес, с каждой минутой становились все менее реальными, пока наконец не утратили всякое основание. Она протянула над столом руку, чтобы я взял ее в свою. Я поцеловал ее и губами почувствовал твердый, ярко-красный лак на ее длинных ногтях. Я поднял взгляд и посмотрел на нее: глаза ее были закрыты, на щеках играл легкий румянец, рот оставался полуоткрыт, обнажая едва заметный след от зубов в том месте, где она слегка прикусила нижнюю губу. Она сделала глубокий вдох с легким придыханием, потом открыла глаза, посмотрела на меня и улыбнулась так, как будто в ту минуту она желала увидеть меня одного и никого другого.
И тут зазвонил телефон. Мы смотрели друг на друга, пока не раздался второй звонок.
— Не отвечай.
Она на секунду замерла. Я никогда так и не узнаю, о чем она тогда подумала. Настала ее очередь выбирать. Наконец она сказала:
— Я не могу…
Потом встала и подошла к телефону в прихожей.
— Привет… — сказала она ровным голосом, со мной она таким тоном не разговаривала. — Я хотела принять ванну… Через полчаса? Давай лучше через час. Хорошо. Пока.
Она задержалась в прихожей, а когда вернулась в кухню, я увидел, что она искренне расстроена. Мы проболтали наш шанс. Принимая во внимание обстоятельства, это было, наверное, неизбежно, но мы еще могли наверстать упущенное.
— А он знает, что ты в положении?
Она покачала головой. Пока еще это было незаметно.
— Узнает после выборов.
В парадном, когда я спускался по лестнице, произошло нечто неожиданное. Я почувствовал, как спокойствие разлилось по всему телу, пронизало все мое существо, как заслуженный отдых после тяжких трудов. Я испытал сильное, если не сказать потрясающее чувство и на мгновение подумал даже, что она что-то капнула мне в чай, правда, я выпил только две ложки. Все должно было быть наоборот: раздражительность, тревога и неудовлетворенность — первые жуткие признаки пробуждающейся ревности; но нет, вместо этого — полная противоположность, совершенно другие составляющие совершенно другого процесса; каждый шаг по лестнице сотрясал мое тело так, что вещества соединялись, образуя смесь, в которой в равной степени присутствовали разочарование и надежда с каплей смирения, — горький напиток, жгучий, но гармоничный и выдержанный, оставляющий после себя во рту привкус почти неприятного совершенства, представление о целостности, ощущение, что жизнь никогда не будет казаться полнее, она будет казаться другой, лучше или хуже, но интенсивнее и полнее — уже никогда; горе и радость не сменяли друг друга по очереди, но присутствовали одновременно.