– Где он сейчас? – спросил Шульце своего ассистента.
– Там же, – ответил Гринёв. – Двери блокируются автоматически, когда лабораторию покидает кто-либо из персонала.
Профессор переключил терминал на реальное отображение ситуации в лаборатории и тут же увидел ожившего человека, тот расхаживал вдоль стеллажей и рассматривал колбы и мензурки.
– Идёмте, Никки, проведаем этого бедолагу. Мнится мне, здесь кроется какая-то загадка, ответ на которую я найду. Это же не просто случай, это чудо! Представляете, если мы докопаемся до истины воскрешения этого человека, я наконец смогу покинуть эту захудалую планету и отправиться на Гонту, где меня в любом университете будут принимать как равного! Идёмте, идёмте скорее!
Профессор выскочил из серверной и рванул к дверям лаборатории, приложил магнитную карту и буквально ворвался внутрь. Увы, дальнейшее плохо запомнилось профессору, потому как, едва он оказался в лаборатории, на его череп опустился металлопластиковый стул. К счастью, череп профессора выдержал удар, чего нельзя сказать о его сознании.
Но и нападавшему не повезло, Гринёв, этот с виду ботаник, всегда носил при себе шокер, видимо, опасаясь нападений на улицах. Разряд высоковольтного электричества успокоил ожившего мертвеца, он повалился на гладкий пол и растянулся, явив несколько затянувшихся пулевых отверстий.
Через час, придя в себя, умывшись и сделав компресс на голову, профессор Шульце сидел за терминалом и просматривал карту бывшего трупа.
– Итак, – поморщившись, сказал профессор, – этого человека застрелили шесть дней назад. Полиция доставила его сюда через два часа после убийства. Мы закинули в низкотемпературную камеру, где он и пролежал до сегодняшнего утра. Так, вот график температуры разморозки, вот данные о его клетках… м-м-м… они не разрушаются, а, наоборот, регенерируют. Странно, но факт! Вы, Никки, очень плохо выполняете мои поручения, вы не следите за процессами, которые я вам доверяю. Вы работаете спустя рукава, а потому ваша защита докторской диссертации отодвигается на неопределённый срок. Конечно, если вы, наконец, не станете внимательнее относиться к работе.
– Я всё понял, профессор, – чуть ли не жалостливо сказал Гринёв.
– Продолжим. – Шульце откашлялся, поправил компресс на голове. – Из анализов, которые взяли специалисты полиции у этого нашего трупа при приёме, мы знаем, что за полчаса или менее этот человек принимал дозу наркотика, который называют «бастой». Запускаем программу соотношений и смотрим, что может быть, а чего быть никак не должно.
Оживший мертвец лежал на каталке, был привязан по рукам и ногам. И орал.